Кодекс Ордена Казановы - [23]

И Лёхин живо заинтересовался странным местечком, где в стенах горели уютные бра, где народ себя вёл активно и общительно. Прямо клуб по интересам!

Забыв о Диане, он было встал.

— Заждался, милый?

В ответ он едва не зарычал. Непроизвольно. Бывало у него в последнее время такое: вырвется "угу" на самых нижних нотах — чем не рычание? Этот недовольный рык он, кажется, перенял у Дормидонта Силыча, купца бывшего. А что? Здорово! И говорить не надо — всё понятно, как рыкнешь разок…

Пока она, изящно подобрав платье у бёдер, садилась на пододвинутый им стул, он успел проанализировать себя, чем это он недоволен аж до рычания… А когда понял — чем, ему захотелось повредничать. А что есть более вредного, чем вопросы напрямую? И побольше, побольше вопросов!..

— Диана, это твоё настоящее имя?

— Да, милый.

— Диана, ты меня видишь второй раз в жизни и всякий раз всего несколько минут. Почему ты решила, что я милый? А вдруг я садист какой-нибудь?

Томный ротик Дианы беспомощно раскрылся раз, два, словно она что-то собиралась сказать, начиная с "а". Наконец девушка недоумённо поиграла красивыми бровями и очаровательно пожала плечами:

— Но ведь это очень мило: почти не зная меня, ты дал мне денег на такси. Значит, ты милый и хороший. И сюда пришёл, когда я позвала.

— Чего-о?

Теперь пришла очередь Лёхина изображать немое "а".

Диана тем временем кивнула официанту, выгрузила с подноса два бокала и "милипизерную" (по оценке Лёхина) тарелочку с какими-то кусочками теста.

— Давай выпьем за знакомство, — тихонько предложила Диана, и её глаза странно засияли, словно обволакивая.

Но Лёхин уже закончил пребывать в стадии изумления. На грешную землю его быстро опустила та самая тарелочка с тестом.

— Диан, а что это?

— А… пицца.

— Пицца к вину?.. И вот это пицца называется?!

Он взял кусочек того, что ему назвали пиццей, нюхнул: так, тесто, кетчуп, сыр и ещё что-то трудноопределимое, поскольку обгорело до чёрного цвета.

И тут его укусил комар. В шею. Жёстко и больно. Он машинально хотел было треснуть себя по шее, но в этом странном месте жест смотрелся бы… ну, неделикатно, невоспитанно. Зато от боли он дёрнулся — и увидел: Диана кивает кому-то и делает какой-то знак пальцами.

В следующий миг, едва он сообразил, что именно делает, его рука обняла мягкую податливую талию Дианы.

— Алёша?

— Да, милая. Мы выпьем за знакомство. А может, на брудершафт?

Он использовал её вялое удивление, чтобы скрестить руки и отпить из бокала довольно жуткую дрянь, мечтательно глядя ей в глаза. Потом они нежно поцеловались, а потом Лёхин с придыханием сказал: "О, моя любимая мелодия!" И, обнявшись, они стали слушать печального, строгого пианиста.

Благодаря Шишику, вовремя ущипнувшему его за шею, Лёхин начал вдруг всё понимать. Ну, не всё, конечно. Но некоторый результат сложения некоторых, до сих пор загадочных эпизодов уже дал Лёхину хорошего пинка: чего ерепенишься? Играй по их правилам — ты же понял, чего от тебя ждут! Понял, каким тебя хотят тебя видеть эти странные люди!.. А то устроил, понимаешь, выпендрёж-шоу — и думаешь, сойдёт с рук?

— Пойдём, потанцуем? — осторожно предложила Диана, словно всё ещё боясь и не доверяя.

— Конечно, потанцуем! — с великим энтузиазмом согласился Лёхин, так что искренности его согласия нельзя было не поверить.

То, как танцевали парочки, как нельзя лучше подходило для жёстко засекреченного шпиона: обнявшись и топчась на месте, можно поворачивать партнёршу в нужные стороны и исподтишка наблюдать за кафешной жизнью.

Пока все факты строго укладывались в одну странную идею: в этом кафе все думают, что он влюблён в Диану, а она так вообще уверена в его нежных чувствах. И уверяет в этом других. Но сюда не вписывается один-единственный факт: почему она старалась убедить Лёхина, что он оплатил её поездку в такси? Он же отчётливо помнил, что девушка побежала к "маршрутке". Было бы понятно, если бы Диана сказала про Лёхины деньги на такси кому-то другому, желая похвастаться, но ему же, Лёхину…

Кроме них, на площадке колыхалось ещё несколько пар. Кажется, хозяин (и Лёхин уже не сомневался, что тот, который привёл Диану, — хозяин) любит джазовые композиции, а народу всё равно, под что танцевать.

Осторожно, но настойчиво разворачивая Диану лицом к роялю, Лёхин невольно вздрогнул. От его движения вздрогнула и Диана.

— Что?..

— Так хорошо с тобой танцевать, — невнятно пробормотал Лёхин и сильнее прижал её к себе.

Пусть воспринимает его содрогание как, блин (простите), сладкое ощущение от её присутствия. И пусть скажет спасибо, что от неожиданности он не крутанул её на сто восемьдесят, чтобы спрятаться от парочки напротив… Он остолбенело таращился на дремотно полузакрытые глаза Бывшей Жены, которая почти повисла в руках высокого широкоплечего мальчика-красавчика, явно лет на десять моложе её.

Потом Лёхин спохватился и тоже полуприкрыл глаза: экстазом на лице Бывшей Жены налюбовался вдоволь. Даже решил было, что она, возможно, под наркотическим кайфом, но быстро отказался от этой мысли: брезглива Анжела к таким вещам. Теперь бы рассмотреть лицо мальчика-красавчика, мелькнувшее только безупречным профилем.