Кодекс Крови: Реликт Межклановых войн - [2]
Кристаллы клана Граусс воистину на многое способны. Если, конечно, обработаны настоящими мастерами своего дела. Стоят, понятное дело, дороже, но и отдача от них на порядок выше. Отсюда вывод – скупой может не просто «дважды заплатить», но и оказаться в положении «ин флагарте» в самый неподходящий момент. Слава ушедшим богам, Череп на экипировке сроду не экономил, заказывая только самое лучшее. Потому я видел происходящее внутри особняка. С искажениями, прерывисто, но это уже мелочи бытия.
Распечатывали доставленные саркофаги, насколько я понимал, в одном из подвальных помещений, во вполне подобающих условиях. Подавители магического фона, рассеиватели паразитной энергетики, некоторые защитные конструкты. Именно так, как и полагается при работе с вроде как известными, ожидаемыми, но всё же магическими объектами. Саркофаги то саркофагам рознь. А эти четыре «контейнера» являлись не обычными гробами в египетском стиле, а иным явлением. Даже до того, как мы сменили начинку, иным.
Тяжёлая была крышка, да. Только открывать то надо было телекинезом, со всей осторожностью, а не руками, пусть и наложив заклятья усиления на себя и облегчения веса на эту каменюку. Что, телекинез плохо даётся, куда хуже, нежели нам, вампирам? Так стараться усерднее надо и привлекать действительно талантливых мистиков, а не разный сброд… Что, талантливые, за довольно редкими исключениями, не желают подчиняться всем многочисленным ограничениям? Значит, сами себе проблемы создали. Давно создали, вот уже много веков тому назад.
Р-раз! Двое снимающих с саркофага каменную крышку церковников оказываются ну просто очень удивлены, когда изнутри вырывается нечто, не имеющее никакого отношения к давно мумифицированному трупу. Очень живое, агрессивное, утробно рычащее. Одного той самой крышкой так и прихлопнуло. Придавленный вскрик и всё, с той стороны звуков больше нет. Может сознание потерял, а может и откинулся, хотя переломанные кости точно заработал. Плетение, облегчающее вес, наверняка было использовано простенькое за ради экономии сил, а оно при таких вот резких изменениях нарушается, рассеивается.
Второй же, на которого кинулось это самое нечто, рад бы что-то сказать, но лишь хрипит и булькает после укуса в горло. Эх, да какой там укус! Горло банально вырвано, а подергивания тела – это лишь агония, которая скоро сойдёт на нет. Сам же комок злобы, ярости и полного отсутствия рассудка бросается в сторону остальных «источников разумной жизни» в довольно просторном помещении. Сколько их, источников этих? Вроде пять, но с уверенностью не скажу, тут можно судить лишь по тому, что попадает в поле действия передающих картинку артефактов.
Вскрыт один саркофаг? Этого достаточно. Для чего? Чтобы запустить заклятья, открывающие остальные три. Там ведь тоже не мумии, а… Правильно, те самые злобные, обладающие набором когтей и острых зубов, живучие до полного безумия твари. Твари, присутствия которых жрецы Единого точно не ожидали, особенно таких – предельно злобных и лишенных даже проблеска разума. Четверо! Четверо ликанов из числа Потрошителей – тут не может быть и тени сомнения, благо определять прайдовую принадлежность можно даже по трупам – озабоченные лишь жаждой смертей и понукаемые своим внутренним Зверем.
Крак, крак, крак… Три оставшихся саркофага уже вскрылись, а раз так, то и трое безумных ликанов, с которых спали чары паралича, получили полную свободу действий. Им плевать было на всех, включая собратьев. И на того, которого сейчас пытались уничтожить пятеро… упс, уже всего трое церковников. Только бушующее безумие и ощущение добычи вкупе с энергией, появляющейся лишь в моменты смерти и перед ней. Тот самый наркотик, от которого так сложно оказаться любому потомку Лунного Зверя. Да и не хотят они в большинстве своём от подобного отказываться, ой не хотят.
Тревога наверняка поднялась. Уж что-то, а тревожные заклятья, да передаваемые на собственной территории, да из места, где вполне может случиться нечто форс-мажорное обязаны быть в полуактивном состоянии. Простой сигнал и… Правда, мгновенно ничего не происходит. Нужно небольшое, но время для того, чтобы подоспела подмога, соответствующим образом экипированная и готовая восстановить порядок. А бывшие в этом не то складе, не то зале для изучения образцов церковники сперва растерялись, потом не подумали, что где один ликан, там и другие появиться могут. В общем, помимо поднятой тревоги ничего сделать не сумели, даже попытаться изолировать помещение, установив барьеры. Они ведь тут есть, да?
Последний из оставшихся в живых, будучи зажатым в углу, пытался не убить ярящихся зверюг, а просто продержаться до момента прибытия подмоги. Ну а четверо Потрошителей по причине полного отсутствия трезвого рассудка стремились уничтожить ближайший «кусок плоти», даже не помышляя о том, что в относительной близости есть и другие цели для охоты. Вот что влияние Зверя делает с теми, кто ещё совсем недавно был не просто людьми, но более того, собратьями тех, кто уже умер и ещё умрёт от их клыков.
Виктор, русский человек, промышляющий составлением аналитических докладов для корпораций и частный военных компаний, никогда не мечтал оказаться в США. И в США середины XIX века тоже. Но случилось так, что, попав в переделку в бандитском квартале Детройта, защищая спутницу, он получил пару пуль и умер... С оружием в руках и последней мыслью отомстить. А вот кому — этого даже осознать не успел. Зато демоны судеб любят хорошие шутки. Теперь он в США, стране, стоящей на пороге гражданской войны. Выбор большой, множество дорог ждут, по которой из них он сделает первый шаг.
Странный и жестокий мир, отбирающий у тебя память, но выдающий взамен силу… возможность её получить. Очнувшийся в незнакомом городе человек, получивший в подарок Систему, но желающий вернуть отнятое у него. Стремящийся, но очень скоро понимающий, что сделать это крайне сложно в изменившемся мире, полном чудовищ. Чудовищ, недавно или давно, но ранее бывших людьми, подвергнувшимися действию мощного вируса. Одних он лишает разума и трансформирует в монстров. Других же, оказавшихся устойчивыми к заразе, одаряет новыми, уникальными возможностями.
Разгоревшаяся война Севера и Юга… И попавший в эту эпоху русский человек, вставший на сторону Конфедерации, прикладывающий все силы для сокрушения северян. Почему? Да потому, что он помнит родной XXI век и ту необъятную власть, которую захватили финансовые транснациональные корпорации. Потому что понимает ненависть стоящих за спиной президента Линкольна к южанам, к Конфедерации. Ибо ничего так не боятся банкиры, как победы тех, которые их считают за то, чем они являются на самом деле – то есть обычными дешевыми ростовщиками, которых и на порог-то пускать неприлично.
Боль, кровь, страх. Боль собственной души, вызванная потерей близких людей. Она не способна исчезнуть иначе, кроме как будучи смытой кровью врагов, причастных к этому. Исполнителей, заказчиков, соучастников… всех. Ну а страх, он прилагается к самому процессу вдумчивой, хорошо спланированной мести. Именно кровь и страх несёт с собой бывший офицер российских спецслужб тому клану итальянской мафии, который оказался виновен в его бедах. Маска италоамериканца Антонио ди Маджио помогает ему подобраться к врагам, в том числе и очень высокопоставленным… во второй раз.
Конфедерацией одержаны важные победы, и государство янки трещит по швам. Вот только далеко не всех влиятельных игроков устраивает подобный исход. Особенно хитрецов родом с «туманного Альбиона», знающих, какой ложкой следует мешать адское варево интриг. Почему? Хотя бы по той причине, что терпящим поражение легко навязать кабальные условия в обмен на политическую и финансовую поддержку, да и окоротить набирающую силу Конфедерацию тоже есть желание. Вот и приходится Виктору Станичу менять положение военачальника и «серого кардинала» на официальное.
Русь никогда не оставляют в покое ее враги. Особенно те, которые видят угрозу в самом ее существовании, а тем более в могуществе. И если не получается решить дело силой, то в ход идут интриги и заговоры. И вот оказавшийся в непривычной роли посредника-миротворца между Византией и Болгарией – князь Хальфдан Мрачный плывет в порубежный болгарский город Переяславец. Плывет, не зная, что намеченные переговоры – всего лишь часть интриги, корни которой опять идут в Рим, этот проклятый людьми и богами Вечный город.
Фигурки расставлены по доске. Осталось только начать игру. Совершить положенные подвиги. И разобраться с препятствиями, которые упорно возникают на дороге.
У графа фон Баттона украли его любимую ночную вазу? Да ладно, она всё равно не по фэн-шую стояла! У виконтессы де Алсе пропал ошейник её болонки? Ну у него же так красиво блестели камушки! Так и жил бы Эймерик, вор и маг-недоучка. Да только вот беда, шёл себе по лесу, а тут из кустов принцесса хрен знает какого королевства с воплем: «Спаси меня!»…
Сегодняшнее утро выдалось непривычно жарким даже для Скарлетт — бэй. Не иначе как из — за жары торговля совсем не шла: если обычно от туристов не было отбоя, сейчас что — то никто не желал приобрести открытку или магнит с изображением городка, а также какой — нибудь из кучи путеводителей. О том же, чтобы пожелать отправиться на экскурсию в Кровавый Грот, и вовсе не могло быть и речи. Ричард с тяжёлым вздохом осмотрел пустынный пляж, вытер со лба пот и вновь уткнулся носом в газету. «Ещё одна жертва Змеиного Фантома!» — кричали заголовки.
Жизнь — шахматная доска, а люди на ней — фигуры. Чем выше по рангу фигура, тем больше у неё шансов не стать расходным материалом в это странной игре. И что делать, если однажды в одночасье из белого ферзя обращаешься в чёрную пешку?..
Нет на свете существа более страшного и жестокого, чем ребёнок. И мир, которым правит ребёнок, далеко не всегда чист и светел…
Даже у загнанных в угол есть последнее желание. И желание этого человека — рассказать свою историю…
Если ты сильно интересуешься мистикой, то может случиться всякое. Например, мистические создания могут заинтересоваться тобой. Если же эти создания вампиры — существа, не любящие афишировать своё существование, но обладающие огромной силой и древними знаниями — то жизнь становится с ног на голову. Точнее сказать, НЕжизнь. Ведь у «детей ночи» есть и давние, весьма опасные враги, считающие само их существование оскорблением бога и миропорядка. Вот в этот новый, доселе незримый мир и погружаются бывший офицер жандармского корпуса по прозвищу Стилет со своими друзьями.