Кодекс имиджмейкера - [11]

Звонарев решительно тряхнул белесой прядкой, откинул волосы со лба и зло перебил Профатилова, исполнив обиду за шефа.

– Вы что, считаете нас идиотами?

– Нет. Я предлагаю, Сергей Васильевич, договориться о терминах, а не строить друг другу обиженные козьи морды.

Мэр неожиданно громко рассмеялся.

– Как, как? Козьи морды? Ха! Молодец! Про козьи морды я запомню. Ну, продолжай.

Профатилов помолчал, успокаивая себя, не давая заводиться, и продолжил.

– Я говорю об этом вовсе не из желания кого-либо унизить или выказать свое превосходство. Упаси боже! Но я встречал в своей практике деятельных парикмахеров, пользовавшихся наивностью начинающих политиков.

Звонарев молчал, яростно протирая очки бархоткой. Молчал и мэр, внимательно глядя на Профатилова.

– Так вот, о терминах. Имидж политика – это сложное понятие. Многосоставное. Прежде всего – это легенда. Миф. Звонкая песня, напеваемая народу на марше. А если надо – то колыбельная. Набор реальных или мифологизированных жизненных событий. Ряд судьбоносных свершений, отрывающих политика от обывателей. Программа действий. Его убеждения. Профессия. Должность, в конце концов. Все, что поднимает политика над простым народом, так называемым электоратом. А по сему, дающее законное право этими самыми обывателями управлять.

– Звучит цинично, – перебил Профатилова Кутовой.

– Цинично, – подхватил Звонарев. – Ой, как цинично, Иван Иванович! Но, правильно.

– Ты думаешь?

– Уверен, шеф.

– Более того, в создании имиджа необходимо ориентироваться на установки населения. Какие качества личности идеального лидера желает народ сегодня, сейчас? Выявив эти особенности с помощью социсследования, подгоняем образ под ассоциацию с этими характеристиками. Имидж или образ политика – это также биография, семья, увлечения. Внешность, с которой мы начали этот разговор. И многое, многое другое. Та же манера общения, Иван Иванович.

– А что с моей манерой общения не так?

– Ну-у-у… – Профатилов замялся, подбирая подходящее слово. У него чуть не вырвалось «хамская». Но, он вовремя прикусил язык.

– Грубая? Так ты хотел сказать?

– Резкая, я бы сказал, Иван Иванович. Излишне резкая.

– Ну, это ты брось. Ты о планерке говоришь? Не соглашусь. Если их не драть, – мэр махнул рукой на Звонарева, – они же работать не будут. Им надо вставлять по самые помидоры! Надо! Правда, Серега?

Сергей Васильевич состроил кислую рожу, покорно кивая головой.

– Кстати, о планерке. Тот чиновник, которого вы ругали, ценный специалист? Если нет, то увольте его. Выпорите, как следует, за ту же яму, которую он не засыпал, и увольте. Но сделайте это в присутствии журналистов. Напомним горожанам, кто в доме хозяин. Помните, мы говорили об этом?

Кутовой поднял вопросительный взгляд на Звонарева. Тот сделал пометку в блокноте.

– К следующей планерке мы подготовимся. И с кадрами на увольнение, и с журналистами.

Мэр перевел взгляд на Профатилова.

– Что еще?

– Еще я прошу придерживаться плана, вами же утвержденного, Иван Иванович.

– Согласен.

– В таком случае отпустите меня сейчас работать по плану. Завтра заезд в Свободно моей команды.

Кутовой откинулся на спинку кресла. Смерил Профатилова взглядом.

– Ну, ты – советник, простой, как логарифмическая линейка. Ладно, иди, работай.

Профатилов прекрасно понимал, что в таком городе как Свободно, где все на виду, шило в мешке не утаишь. Стоит команде приступить к работе, как об этом узнает весь околоток. В том числе и оппоненты. Вычислят сотрудников и штаб будущей избирательной кампании. По этому он сделал то, что до него не делал никто – не стал прятаться. С помощью Звонарева он подыскал и снял в центре города громадный офис. Третий этаж – с улицы в окна не заглянешь. Да и залезть тяжело – мало того, что высоковато еще и стальные решетки на окнах. Войти в помещения можно только через коридор, в котором расположен банковский офис с круглосуточным милицейским постом и камерами видеонаблюдения. Профатилов сменил замки во всех дверях и установил сигнализацию. Входную дверь, декоративно-картонную, заменили на стальную сейфовую с кодовым замком и переговорным устройством.

– То, что доктор прописал! – радовался Михаил Иосифович, обходя комнаты. – Самая настоящая контора. Такая, как и прочие в этой офисной высотке.

Поэтому заезд команды прошел совершенно незаметно для посторонних. Ну, зашли какие-то люди в здание. Занесли оргтехнику. Ну и что? Так таких тут сотни каждый день по этажам шарахается.

Большинству кандидатов социологические исследования кажутся лишними, а порой и совершенно ненужным. К тому же они и денег стоят немалых. Кутовой не стал исключением. Услышав о чем речь, резко ответил Профатилову:

– Раньше социологию «лженаукой» называли.

– Теперь, Иван Иванович, «лженаука» на службе демократии.

– Да на хрена мне твои социологи, когда у меня целый аналитический отдел в мэрии работает?

– Их аналитические справки я читал. Они вас этими справками убаюкивают. В тех документах, что вышли из под пера свободнинских аналитиков, напрочь отсутствует социальная реальность как таковая.

– Ну, это ты брось. У меня там хорошие специалисты трудятся.