Кодекс Арафской дуэли - [4]

– Мне надо подумать.

– Разумеется, – с готовностью согласился Вулкан. – Подумайте, не стану вам мешать. Я вернусь через минуту.

Он вышел, и юноша остался один. Гиеди наблюдал. Юноша между тем ел булку и пил кофе. Потом поставил пустую чашку на стол и встал. Прошелся по приемной, постоял у окна в игорный зал. Потом вернулся к столу, взял из вазочки несколько конфет и сунул в карман. Налил себе еще кофе, посмотрел задумчиво на блюдо с булками, но брать не стал. Опять подошел с чашкой к окну и какое-то время смотрел вниз.

Поведение человека, оставшегося наедине с собой, многое может рассказать о его личности. Даже то, что мальчик не вышел из образа, показывало силу его характера. Хороший актер играет не для публики, он играет для себя. Но эти походя опущенные в карман конфеты – казалось бы, мелочь, деталь – уже могли сказать о многом. Мальчик голоден – и в то же время он не стал брать булочки: ведь их, в конце концов, могут сосчитать, а вот конфеты… Конфет в вазе лежало навалом (Сертан был известным сладкоежкой – что, впрочем, никак не портило его фигуру, а, скорее, способствовало работе ума), так что пересчитывать их вряд ли будут. Значит, мальчик умен и расчетлив, не теряет головы. Пожалуй, сейчас Алиот был согласен с решением Сертана спонсировать малыша. Деньги он возьмет, решил Гиеди. И отдаст сегодня же – вон он как смотрит в зал: словно стойку сделал и верхним чутьем ловит запах добычи, подбирает себе партнера, жертву. И вправду – молодой хищник. Без всяких кавычек. Настороженный, одинокий, голодный волчонок-подросток. Вынужденный сам выслеживать, сам загонять и сам травить добычу.

Сертан вернулся в приемную и поинтересовался насчет итогов размышлений.

Все так же равнодушно, как будто это его не очень-то и касалось, Монтейн проговорил:

– Тридцать империалов на тех же условиях. Меньше не стоит.

Сертан без слов открыл бюро и выдал юноше три столбика фишек.

– Расписка? – поинтересовался Монтейн.

Вулкан изобразил руками протест:

– Достаточно вашего слова.

Юноша кивнул и вышел.

– Он просто создан для блефа, – сказал Сертан, возвращаясь в кабинет.

– Вот ты сволочь… – проговорил Гиеди. – Ну ты и проценты дерешь… Совести, надо полагать, у тебя и вовсе никогда не было.

Сертан только рассмеялся, дернул звонок.

– Распорядись там, – сказал он появившемуся на зов помощнику, – пусть поднос с закусками поставят поближе к Монтейну. Я в его годы был прожорлив, как саранча.

⁂

Ближе к рассвету Вулкан обнаружил, что Монтейн, закончив игру, раскладывает столбиками свой выигрыш. Столбиков было изрядное количество.

– На сегодня, пожалуй, хватит, – сказал Монтейн, заметив его рядом. – Мой долг. – Он пододвинул три стопки Вулкану. Еще стопку передал на чай крупье. Та устало улыбнулась и смахнула фишки в копилку. Остаток Монтейн разделил на две неровные части. – Вот это я предпочел бы получить деньгами, а на это прошу выписать чек.

Вулкан кивнул служащему: «исполняйте» – и обратился к юноше:

– Если вам понадобится в будущем любезность такого рода, без стеснения обращайтесь ко мне или господину Сайфу.

– Спасибо, я учту.

Монтейн кивнул и повернулся пройти к кассе, но Сертан остановил его:

– И вот еще что, господин Монтейн: мне бы хотелось… скажем так, познакомиться с вами поближе, побеседовать. Вы не будете против?

Юноша снова поиграл бровью, но согласно кивнул.

– Вот и отлично! – обрадовался Вулкан. – Сейчас не время, не хочу вас задерживать, да и… работа, работа. – Он обвел рукой зал, в котором, впрочем, не происходило ничего требующего его вмешательства. – Но мы можем встретиться, скажем, завтра… нет, пожалуй, послезавтра где-нибудь вне этих стен?

– Хорошо, – кивнул Монтейн. – Где и когда?

– Скажем, в семь утра в кофейне на Круглой площади вас устроит?

– Хорошо, я буду там, – спокойно ответил Монтейн, вполне успешно маскируя удивление. – Прощайте.

– Всего вам хорошего! – пожелал вслед ему Вулкан.

⁂

В назначенный день Монтейн сидел за столиком кофейни на Круглой площади и просматривал только что купленную утреннюю газету. Несмотря на раннее время, в кофейне было довольно людно, но это означало только то, что у большинства посетителей еще заканчивается прошлый вечер. Вулкан задержался минут на десять, но и этого хватило, чтобы внешности юноши начал отвешивать любезные комплименты какой-то помятый господин средних лет. Вулкан господина отогнал одним недоуменным взглядом и опустился на стул рядом с Монтейном.

– Чудесное утро, а, Монтейн? – сказал он вместо приветствия.

– Да, пожалуй, – покладисто согласился юноша.

На Круглой площади шел дождь.

– Какое уродство, – заметил Сертан. – В каком месте эта площадь круглая?

Круглая площадь на самом деле представляла собой квадрат, и это было известно всем жителям Столицы. Середину площади занимал огороженный низким штакетником убогий газон – тоже квадратный. Безобразием Круглой площади горожане гордились.

Официант, не задавая вопросов, поставил перед Вулканом чашку кофе и тарелку с рогаликом.

– Юноше – добавку, – бросил ему Вулкан.

Монтейн не стал отказываться. Ему и в самом деле хотелось еще, но он полагал, что в этой кофейне просить за завтраком добавку неприлично. И, в общем-то, он был прав. Такое нахальство здесь спускали только считаным людям, и среди них – Вулкану.