Кодекс Арафской дуэли - [22]

– Я не шучу, поверь. Я на месте начальника, вот честно, сразу бы тебя расстрелял, как только увидел пять рекомендаций. Но это я. У меня знания есть, а опыта нету. У меня картины нет, как сейчас силы распределены в масштабах Империи. У меня представления нет, какие векторы сейчас влияют на Империю… Хотя какие векторы, когда Хозяина Арафы нет? Ох, я бы тебя расстрелял, а оно бы как рвануло!..

– Что рвануло? О чем ты говоришь?

Кали посмотрел на Монтейна и перетек в сидячее положение.

– Успокойся ты.

– Кали, ты всерьез считаешь, что я опасен?

– Ты сам по себе – мальчишка по фамилии Монтейн, – может быть, совершенно неопасен. Наверняка неопасен. Не можешь ты быть опасным. А вот силовые линии, которые вокруг тебя начали сплетаться, могут быть опасными – а могут и нет. В том-то и проблема, что это обычно определяется слишком поздно! Флуктуация или рассосется сама по себе, или создаст взрывоопасную ситуацию. Я бы тебе посоветовал куда-нибудь уехать на время из Столицы… Хотя… Не знаю. С твоим везением… Он тебе отеческий совет уехать давал?

– Нет.

– А держаться подальше от нас пятерых?

– Кали, я только одного тебя из пятерки знаю; от кого мне подальше держаться?

– Ага, – принял к сведению Кали.

– «Ага», между прочим, благородные люди в разговоре не употребляют.

– С чего ты взял?

– В «Кладезе» вычитал.

– Что за «Кладезь» такой?

– Книжка такая: «Кладезь познаний, необходимых благородному молодому человеку, с присовокуплением Именного справочника титулованного Имперского дворянства».

– Да? Интересная, наверное, книжка…

– Полезная, главное.

– Надо будет почитать на досуге.

– Тебе-то зачем? Ты, скорее всего, с этими познаниями уже родился.

Кали хмыкнул.

– Значит, Монтейн, Арлан тебе отеческих советов никаких не давал…

– Ну?

– Поэтому ни на что внимания не обращаем и идем гулять. Обо всем прочем будем думать после дуэли.

Вяло отмокая в ванне после дня, проведенного в «застенках» ОТК, Монтейн проговорил:

– Как я тебя вдруг начинаю понимать…

– Ты о чем? – Кали сидел здесь, за столом у широкого окна и брился с сосредоточенным лицом.

– Да вот об этом – чтобы думать о прочем только после дуэли. Мне, знаешь ли, резко не до математики стало.

– Ну, идем тогда к Вулкану.

– Кали, это для тебя «Вулкан» – развлечение. Для меня это – место работы.

– Идем девочек искать.

– Куда?

– Да куда угодно. – Кали пожал плечами.

– Ты в увеселительном саду бывал?

– Пару раз – ничего особенного.

– Как граф или как студент?

– А какая разница?

– Огромная, смею заверить.

– Нолл! – заорал Кали так, что Монтейн чуть не нырнул в огромной ванне.

Нолл неспешно воздвигся в дверях.

– У меня есть одежда попроще – наподобие его студенческой?

– Упаси небо, откуда?

– Организуй, – вкрадчиво распорядился Кали.

Нолл, пожав выразительно плечами, вышел. Кали стер с лица остатки пены и спросил насмешливо:

– Тебе бритву одолжить?

– Я тебе все-таки врежу когда-нибудь по носу, – мечтательно проговорил Монтейн.

⁂

Два студента, заглянувшие вечерком в увеселительный сад, разительно отличались от светских франтов, ищущих простонародных развлечений.

– Вон тебе и графья, – указал на франтов Монтейн. – Замечаешь разницу?

Кали посмотрел.

– Тоже мне графья, – пренебрежительно сказал он. – От силы баронеты.

– Ну, тебе, конечно, виднее, – согласился Монтейн. – Смотри, мухи на варенье уже слетаются.

Две девушки прошли мимо, не обратив на «студентов» никакого внимания. Зато франты их явно заинтересовали.

– Воровки, – сказал Монтейн. – А вон их конкурентки… В общем, охота на графьев началась.

– Бедные графья, – с иронией проговорил Кали. – А мы на кого будем охотиться?

– А мы будем охотиться на честных девушек, – объяснил Монтейн, – порядочных, но небезупречного поведения. Да, забыл! Я же не могу тебя Менкалинаном представлять. К тому же Кали вся Столица знает. Тебя как в детстве звали?

– Гриф, – признался Кали.

– Почему Гриф? Из-за носа?

– Дался тебе мой нос, – проворчал Кали. – Я просто пяти лет от роду сделал описку в слове «граф».

– Похоже, у тебя было трудное детство. Я пяти лет от роду себе мозги грамотой не забивал, – ухмыльнулся Монтейн. – Как тебе вон те подружки?

– Нет, – решительно ответил Кали. – А вон те?

– Я же сказал – ищем порядочных.

– А эти непорядочные?

– Нет.

– В чем разница?

– Тебе не понять.

– Монтейн, ты меня прямо поражаешь!

– Это ты меня поражаешь, Гриф. Ты что, с девушками никогда не знакомился? Как тебе та рыженькая?

– А себе ты, надо полагать, шатенку присмотрел?

– Тебе шатенка больше нравится?

– Рыженькая так рыженькая, – мирно сказал Кали. – Ничего особенного, но смотреть на нее приятно.

– Тогда приступаем. Учись, студент!

Похоже, Монтейн и в самом деле был великой обаятельной флуктуацией. Он очаровал их с лету, и вскоре девушки с сияющими глазами уже прогуливались со студентами по ярко освещенным аллеям, специально выбирая места, где можно продемонстрировать своих симпатичных кавалеров подругам. Гуляли, угощались конфетами и мороженым, катались на качелях.

Кали был от вечера в полном восторге. Монтейн и сегодня оправдывал ожидания. О, Монтейн! Какая удача, что в том кафе на Круглой площади графа Менкалинана очаровал серьезный до смешного юнец, трогательно притворяющийся взрослым. Кали подкупило в нем то, что Монтейн, услышав прославленный в веках графский титул, не стал лебезить, как это часто бывало с беспородными дворянчиками, а бросил на графа оценивающий взгляд. И держался Монтейн с невероятной для неотесанного деревенского парня естественностью, не робел, но и не наглел: вот приведи его к Императору – и перед Императором не смутится, не оцепенеет, будет свободен в движениях, сдержан и самодостаточен, начнет трезвыми глазами профессионального игрока оценивать и контролировать ситуацию. Самородок, вундеркинд… или гигантская флуктуация, если учесть все пять рекомендаций. Если б не эти рекомендации – самое место парню в ОТК. Выучить, отшлифовать – далеко бы пошел мальчик. Может быть, даже до эрст-резидентского портфеля добрался бы.