Кодекс Алеппо - [57]

Шамош был уважаемым писателем, но у него отсутствовало журналистское чутье на конфликты и грязь. Он имел возможность прочесть протоколы суда – ключ к пониманию всей этой истории, но заявил, что делать этого не стал. Я спросил его почему. «Я сказал, что у меня нет на это энергии и времени и я не считаю настолько важным знать, что думает каждый раввин по поводу того, кто является истинным владельцем рукописи», – ответил он. Он знал, что его книга не отражает истинной истории. «Фахам был отменным лжецом, – сказал мне Шамош. – Он ослушался раввинов и передал книгу государству. От алеппской общины он мог получить только благодарность, в то время как Отдел Алии с помощью Шрагая и Бен-Цви мог предоставить ему лучшие возможности, но Фахаму поставили условие – оповергнуть версию, что он получил указание передать “Корону” алеппским раввинам в Израиле». Шамош все это знал, но в книге не написал.

В рукописи, представленной Шамошем, имелись ссылки на измышления Фахама, которые, как он понимал, искажали важнейшие детали этой истории. Институт Бен-Цви отказался напечатать большинство из них под тем предлогом, что торговец, к этому времени уже умерший, заслужил того, чтобы его показали «в положительном свете за два его деяния: он, рискуя собой, доставил этот манускрипт в Израиль, а потом передал государству, а не алеппским евреям». Несколько замечаний в адрес торговца сырами были оставлены в рукописи, но, когда до детей Фахама дошли слухи о еще не опубликованном тексте и они стали угрожать, что подадут в суд, институт удалил и эти замечания.

Со временем Шамош, чувствуя ответственность за «Корону», принял близко к сердцу небрежное отношение к ней и добавил несколько кусков текста об ущербе, нанесенном манускрипту за годы его хранения в Институте, где цитируются те же отчеты экспертов, которые я отыскал позже. Однако эти фрагменты в книгу не вошли, институт их удалил. Как помнится Шамошу, ученые сказали ему, «что они не выпустят книгу, которая выставляет их преступниками». Он начал борьбу, но в конце концов согласился опубликовать книгу в одобренном институтом виде, когда понял, что условия договора делают его бессильным, и после того, как институт дал ему обещание ускорить реставрацию «Короны». В архиве института я нашел оригинальный авторский текст, где нежелательные абзацы были помечены крестиками. В книге, которая в конце концов вышла в свет, нет откровенных признаков того, что из нее вымараны куски, что кто-то был не столь уж и честен или какие-то факты были опущены.

Одним из исследователей, связанных с публикацией этой книги, был Менахем Бен-Сассон, профессор, ставший впоследствии членом кнессета, а затем главой Еврейского университета. В интервью он сказал, что не припомнит, какая информация была изъята из книги Шамоша о «Короне». Другим редактором книги был Цви Цамерет, долгое время служивший административным директором института; он ушел с поста в 2009 году, после того как двадцать шесть лет занимал ведущее положение в Министерстве образования. Когда я показал ему ответы автора книги, он подтвердил его правоту, но и не подумал извиниться. Информация о небрежном отношении к книге «не показалась нам столь уж важной», сказал он мне, добавив, что институт заплатил за реставрацию «Короны» столько, что это перекрыло любую небрежность в прошлом. «Нам показалось, что это вроде как самим себя выпороть, – сказал он. – Мы реставрировали “Корону” и мы же выставляем себя в дурном свете – к чему?»

Шамош, в свою очередь, гордо написал о своей связи с историей «Короны» через брата Исаака, но предпочел умолчать про другие, более сложные семейные узы. Об этом мы расскажем позже.

Если книга Шамоша была призвана как-то помешать независимому расследованию современной истории манускрипта, это ей удалось: в течение двадцати трех лет она оставалась единственной книгой, написанной на эту тему. В 2010 году, когда я уже занялся своим частным расследованием, в Соединенных Штатах появился новый труд. Эта книга, «Корона Алеппо», была опубликована солидным издательством «Джуиш пабликейшн сосайети». Одним из двух ее авторов был Хаим Тавил, специалист по семитским языкам из Иешива-университета в Нью-Йорке (он не выходец из Алеппо и не имеет родственных связей ни с одним из Тавилов, упомянутых в этой истории). В книге представлен богатый исторический материал и научный анализ, однако в том, что связано с историей манускрипта после 1947 года, там не меньшая путаница, чем в работе Шамоша. Как и в версии Института Бен-Цви, в этом труде утверждается, что «Корона» была «возвращена» в Израиль или «возрождена» для него. Там широко и некритично приводятся цитаты из записанных на пленку устных воспоминаний Фахама, относящихся к 1970 году и противоречащих сведениям, появившимся в других местах; эти сведения были либо намеренно опущены, либо просто не приняты во внимание. Краткое описание судебного процесса сделано исключительно на основании воспоминаний Фахама и заканчивается утверждением торговца, что слушание дела в Иерусалиме завершилось признанием алеппскими раввинами полной его правоты. Книга подчеркивала «героические усилия Фахама» и тот факт, что по поводу его действий имелись некоторые «расхождения во мнениях»; гнев алеппских раввинов объяснялся их «неприязнью» к Фахаму. Фахам послужил средством захвата государством манускрипта, как это может увидеть каждый, кто внимательно ознакомится с протоколами, но и здесь правда была тщательно замаскирована, а книга увековечила все ту же бытовавшую годами историю.