Код Ореста - [55]

Она пошла по лужайке мне навстречу, но вдруг остановилась.

– А тут еще один! – крикнула она. – Четырехугольный. И на нем что-то написано.

Она раскидала носком ботинка старую листву.

– Ильви… что же это за надпись?.. Сильвия! – воскликнула она. – Тут имя: Сильвия.

Внутри у меня всё похолодело.

«Этого не может быть», – подумала я, но побежала, спотыкаясь, к Санне, чтобы проверить.

Но так и было. Плоский четырехугольный камень, частично вросший в землю. Санне удалось убрать почти весь мох, который его прикрывал.

«Старинная могила», – подумала я, и холодок пробежал по спине. Выбитые на камне буквы сильно истерлись, но вполне различались: СИЛЬВИЯ.

И тут я жутко испугалась. Буквально почувствовала, как вся кровь отлила от рук и ног и собралась в животе. Дышать стало трудно. Санна вопросительно уставилась на меня.

– Это… это не то место, – выдавила я. – Бежим отсюда!

Я кинулась обратно в кусты, оттуда на тропинку и пробежала мимо Эмилии – им с Санной пришлось попотеть, догоняя меня. Мне хотелось бежать – прочь, как можно дальше, туда, где деревья редеют и я смогу вздохнуть. Сердце отчаянно колотилось.

Когда учителя наконец-то собрали и пересчитали всех учеников – даже тех, кто стер ногу или заблудился, – очередной школьный день закончился.

Я поспешила домой и залезла под душ. Папа тоже ходил на прогулку – в прихожей заметила его грязные кроссовки.

В моей комнате в углу, как всегда, стояла виолончель. Изгибы дерева переливались оттенками золотисто- коричневого цвета, напоминая о стволах деревьев у ручья. Окно было приоткрыто, за ним пели лесные птицы. Струны виолончели натянуты на грифе. Молча, словно в ожидании.

Я стала играть на ней гораздо меньше, чем обычно, – с тех пор как узнала, что моя виолончель принадлежала Сильвии. Что-то мне мешало. А теперь я обнаружила могилу Сильвии – одинокую и заросшую в густом лесу!

Как такое вообще возможно? Как я могла найти ее, отправившись на школьное ориентирование? Если только не существует ткани с таинственным узором – той самой, о которой писал Аксель в своем письме: древнего переплетения небесных и земных сил, которое отвечает за всё, что происходит. Того, которое приводит меня прямиком на нужное место в лесу и заставляет из разных инструментов выбрать именно виолончель Сильвии. Но почему всё это порождает только новые загадки? И ткань ли виновата, что Орест оказался связан с Оракулом?

Меня всё это так достало, что я жутко разозлилась. Больше не хочу никаких тайн! Не желаю, чтобы мною управляли невидимые линии. Пусть всё станет как обычно. Мне так хотелось, чтобы мама поскорее вернулась домой, и – ходить в школу, играть на виолончели, вести довольно скучную жизнь. Через несколько дней нам с Александрой выступать, а репетировала я явно недостаточно.

Это моя виолончель. Она красивая, замечательная, и я люблю на ней играть. Я положила руку на корпус, погладила царапину в форме буквы S. «Принадлежала она когда-то Сильвии или нет, – подумала я, – эта виолончель должна петь!» Я села на стул с виолончелью в руках и взяла смычок – скорее, пока не передумала. Провела им по струнам – и они ответили теплым вибрирующим звуком. И я почувствовала, как истосковалась по своему инструменту.

Для разминки я сыграла простую мелодию, которую разучила много лет назад. Она начинается будто с фанфар – нужно трижды проиграть две ноты: фа-диез и до. Fiss и C, как они записаны в учебнике по нотной грамоте. FISS-C, FISS-C, FISS-C. В детстве, исполняя это вступление, я думала, что это – как сказать «доброе утро». После такого вступления ощущение чего-то чужого отпускало и я могла начать играть по-настоящему.

Когда я исполнила концертный номер три раза, мне показалось, что открылось второе дыхание. Я так рада, что играю на виолончели, – потому что иначе непонятно, что бы я делала, когда голова заполняется всякими разными мыслями, с которыми мне не справиться. Я прислонила виолончель к руке и случайно взглянула на ракушку.

Для тех, кто не знает, как устроена виолончель, скажу: она похожа на большую скрипку. На самом верху грифа, в качестве украшения, приделана такая деревянная загогулина. Это головка грифа. Ее еще называют ракушкой – вероятно, потому что она на нее немного похожа.

Я заметила, что на ракушке есть мелкие-мелкие царапины. Совсем крошечные… Я посмотрела поближе. Тут что-то написано? Неужели здесь и вправду какая-то надпись? Я затаила дыхание. Потом пошла и принесла лупу. Там было одно только слово, одно-единственное: ФИДЕС.

На следующий день мне на школьный почтовый адрес пришло два сообщения.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Тема: Привет!

Привет, солнышко!

Сегодня напишу кратко. Надеюсь, у тебя всё хорошо?

Я так рада, что приехала сюда. «Проект Пи» продвигается, всё больше информации. Мне предстоит лично встретиться с Акио Мураками – помнишь, я тебе о нем рассказывала? Он очень знаменит, потому что создал просто невероятно крутые программы (а еще он главный руководитель всего здесь). Он хочет встретиться со мной, чтобы я рассказала ему о ходе проекта. Так любопытно! Я уже научилась говорить по-японски «Вы гений».