Код Марии Магдалины - [8]

Лндре Сюлливэн писал в «Fhe Sunday Fimes» (22 апреля 2002 года):

«Известным? Каким же образом, спрашивали американские католики себя всю неделю, «известность» серийного развратителя связана с тем, что его следует наказать? Церковь по-прежнему действует так, будто она больше заботится о своей репутации, чем о судьбах детей. Отметьте оговорку: развратные действия «известного» священника должны быть «серийными» и «преднамеренными». При такой оговорке отдельный случай обеспечивает ему более мягкое наказание. Если подросток сам делал ему авансы, то к священнику следует отнестись еще мягче. А если он сумел проделать все «втихую», то кто знает, как это обернется?»

Действительно, как? Согласно новым правилам, дела священников, только известных как совратители, будут рассмотрены по поводу лишения сана, что означает: те, кто сумел сохранить свои деяния в тайне — или те, тайны которых прикрыла Церковь, — автоматически остаются безнаказанными со стороны Ватикана. Ясно, что это не преступление, но всего лишь проступок относительно церковной иерархии, который усугубляет «известность». К тому, что современное общество — нравственное большинство человечества, находящегося вне Церкви, — считает одним из немногих действительно непростительных преступлений человека перед человеком, не должно проявлять никакой терпимости.

Никогда Церковь не выглядела столь отстраненной от общества. Но проблема гораздо глубже: никогда еще Церковь не была выставлена столь прогнившей до самых основ. Оказалось, что ее разложение и невежество имеет корни не в какой-то отдаленной исторической практике, но в самой системе веры. Если все честные люди ненавидят и проклинают тех, кто занимается растлением детей, то есть, без сомнения, что-то очень неладное в массовой организации, которая заявляет о своем нравственном превосходстве и, вместе с тем, даже не ставит вопроса об этой проблеме.

«Магдалины» выглядят сейчас достойным сожаления выражением образа жизни, который был в обычае, но, несомненно, все это продолжалось бы без изменений, если бы разразившийся скандал не выставил происходящее на всеобщее обозрение к ужасу всего мира. В 2003 году собравшая награды кинокартина «Сестры Магдалины» (режиссер Петер Маллан с участием звезды Геральдины Макэванс) донесла правду до еще более широкой аудитории: девушек, которые подвергались сексуальным домогательствам священников, отправляли в психиатрические больницы.

«Прачечные Магдалины» не были исключением, подтверждающим правило, — они были правилом. Их нельзя назвать случайным пятном на сверкающих чистотой одеждах во всем остальном любящей, добродетельной организации — они и были ее одеждами. Хотя, возможно, следует проявить некоторое сочувствие к тем, чьими руками осуществлялись все эти жестокости, даже к тем засушенным монахиням в накрахмаленных чепчиках, которые черпали наслаждение в физических пытках и психологическом подавлении молодых девушек и незамужних матерей. В конечном итоге, они тоже выросли в рамках института, провозгласившего человеческую любовь отвратительным грехом, и были лишены радости женской сексуальности. Их тоже лишили надежды на жизнь, полную радости и удовлетворения. Им был предоставлен скудный выбор: брак или монастырь. У женщины, которая по каким-то причинам не хотела вступать в брак или не получила брачного предложения, оставался один путь — в монахини, что слишком часто означало жизнь в условиях жестокого подавления и патологически яростного отторжения нормальной жизни. Тем более примечателен тот факт, что были монахини, не ставшие садистками и не срывавшие свою неудовлетворенность на молодых, вверенных их попечению.

Религиозные женщины Ирландии прошли долгий путь падения с вершин своей свободы тех времен, когда доминирующей была кельтская церковь. Ян Бегг в своей классической работе «Культ черной девственности» (1996 год) писал, что в результате укрепления Католической церкви

«права женщин были… подавлены, хотя в кельтском мире у них было много древних свобод. Они даже принимали участие в проведении мессы в Ирландии до норманнского завоевания»[10].

Ужасна ирония, заключающаяся в том, что страна, которая была гак лояльна к религиозным женщинам, предоставляла им такие возможности, пала столь низко, чтобы произвести на свет поколения садисток — во имя любви к Богу, или, более точно, к святой Марии Магдалине. Однако «Прачечные Магдалины» были и в Шотландии (в Эдинбурге даже есть район, известный под названием «Магдалины»[11]). Подобные заведения были и в Соединенных Штатах, и, разумеется, повсюду разбросаны католические приюты, которые долгое время управлялись на основе тех же принципов.

В случае прачечных нет нужды спрашивать, кому поступала прибыль: цинизм и исторические свидетельства дадут вам ответ. Пока «магги» перестирывали бесконечные кипы грязного белья и откликались на молитвы монахинь к Богоматери или Иисусу во имя Марии Магдалины, мир быстро менялся. Действительно, в рамках дат, указанных на надгробных плитах кладбища Гласневин, все вокруг изменилось почти до неузнаваемости, но не за монастырскими стенами. Пока «магдалины» продолжали страдать в почти полной изоляции, во внешнюю повседневную жизнь вошла компьютерная грамотность, заменившая собой ручку с чернилами. В период, отмеченный датами на кладбище, в мире появились паровозы, океанские лайнеры, самолеты и космические корабли. Человек ступил на Луну, войны возникали и кончались: от восстаний в Индии до бурской войны, через две мировые бойни и уничтожение Хиросимы и Нагасаки — даже Война в заливе укладывается в этот срок, — была воздвигнута и пала Берлинская стена, символ конца страданий. Сама Ирландия вне монастырских стен стала неузнаваемой: независимая республика, процветающее современное государство с женщиной-президентом.