Код да Винчи - [4]

"I'm sorry," Langdon said, "but I'm very tired and—"	— Извините, — ответил Лэнгдон, — но я очень устал и...
"Mais, monsieur," the concierge pressed, lowering his voice to an urgent whisper. "Your guest is an important man."	— Mais, monsieur3, — продолжал настаивать портье, понизив голос до интимного шепота. — Ваш гость — весьма влиятельная персона.
Langdon had little doubt. His books on religious paintings and cult symbology had made him a reluctant celebrity in the art world, and last year Langdon's visibility had increased a hundredfold after his involvement in a widely publicized incident at the Vatican. Since then, the stream of self-important historians and art buffs arriving at his door had seemed never-ending.	Лэнгдон ничуть не сомневался в этом. Книги по религиозной живописи и культовой символике сделали его своего рода знаменитостью в мире искусств, только со знаком минус. А в прошлом году скандальная слава Лэнгдона лишь приумножилась благодаря его участию в довольно двусмысленном инциденте в Ватикане, который широко освещался прессой. И с тех пор его просто одолевали разного рода непризнанные историки и дилетанты от искусства, так и валили толпой.
"If you would be so kind," Langdon said, doing his best to remain polite, "could you take the man's name and number, and tell him I'll try to call him before I leave Paris on Tuesday? Thank you." He hung up before the concierge could protest.	— Будьте добры, — Лэнгдон изо всех сил старался говорить вежливо, — запишите имя и адрес этого человека. И скажите, что я постараюсь позвонить ему в четверг, перед отъездом из Парижа. О'кей? Спасибо! — И он повесил трубку прежде, чем портье успел что-либо возразить.
Sitting up now, Langdon frowned at his bedside Guest Relations Handbook, whose cover boasted: SLEEP LIKE A BABY IN THE CITY OF LIGHTS.SLUMBER AT THE PARIS RITZ. He turned and gazed tiredly into the full-length mirror across the room. The man staring back at him was a stranger—tousled and weary.	Он сел в кровати и, хмурясь, уставился на лежавший на столике ежедневник для гостей отеля, на обложке которого красовалась казавшаяся теперь издевательской надпись: "СПИТЕ КАК МЛАДЕНЕЦ В ГОРОДЕ ОГНЕЙ, СЛАДКАЯ ДРЕМА В ОТЕЛЕ "РИТЦ", ПАРИЖ". Он отвернулся и устало взглянул в высокое зеркало на стене. Мужчина, отразившийся там, был почти незнакомцем. Встрепанный, усталый.
You need a vacation, Robert.The past year had taken a heavy toll on him, but he didn't appreciate seeing proof in the mirror. His usually sharp blue eyes looked hazy and drawn tonight. A dark stubble was shrouding his strong jaw and dimpled chin. Around his temples, the gray highlights were advancing, making their way deeper into his thicket of coarse black hair. Although his female colleagues insisted the gray only accentuated his bookish appeal, Langdon knew better.	Тебе нужно как следует отдохнуть, Роберт.Особенно тяжелым выдался последний год, и это отразилось на внешности. Обычно такие живые синие глаза потускнели и смотрели уныло. Скулы и подбородок с ямочкой затеняла щетина. Волосы на висках серебрились сединой, мало того, седые волоски проблескивали и в густой черной шевелюре. И хотя все коллеги женского пола уверяли, что седина страшно ему идет, подчеркивает ученый вид, сам он был вовсе не в восторге.
If Boston Magazine could see me now.	Видели бы меня сейчас в "Бостон мэгазин"!
Last month, much to Langdon's embarrassment, Boston	В прошлом месяце, к изумлению и некоторой

Magazine had listed him as one of that city's top ten most intriguing people—a dubious honor that made him the brunt of endless ribbing by his Harvard colleagues. Tonight, three thousand miles from home, the accolade had resurfaced to haunt him at the lecture he had given.	растерянности Лэнгдона, журнал "Бостон мэгазин" включил его в список десяти самых "интригующих" людей города — сомнительная честь, поскольку это стало предметом постоянных насмешек со стороны коллег по Гарварду. И вот сейчас в трех тысячах миль от дома оказанная ему журналом честь обернулась кошмаром, преследовавшим его даже на лекции в Парижском университете.
"Ladies and gentlemen..." the hostess had announced to a full house at the American University of Paris's Pavilion Dauphine, "Our guest tonight needs no introduction. He is the author of numerous books: The Symbology of Secret Sects, The An of the Illuminati, The Lost Language of Ideograms, and when I say he wrote the book on Religious Iconology, I mean that quite literally. Many of you use his textbooks in class."	— Дамы и господа, — объявила ведущая на весь битком набитый зал под названием "Павильон дофина", — наш сегодняшний гость не нуждается в представлении. Он — автор множества книг, в их числе: "Символика тайных сект", "Искусство интеллектуалов: утраченный язык идеограмм". И если я скажу, что именно из-под его пера вышла "Религиозная иконология", то не открою вам большой тайны. Для многих из вас его книги стали учебниками.
The students in the crowd nodded enthusiastically.	Студенты энергично закивали в знак согласия.