Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - [217]

Европейцы не спешили колонизировать континент, как Америку: не было критического количества готового для немедленного разграбления богатства, и климат не располагал к массовому переселению. Поэтому Африка на протяжении нескольких столетий была превращена, по словам возмущенных основоположников научного коммунизма Карла Маркса и Фридриха Энгельса, в «заповедное поле коммерческой охоты на чернокожих»[1002]. Первой работорговлю — уже в XV веке — начала Португалия. В XVII столетии к этому прибыльному бизнесу и уже к колонизации континента подключилась Великобритания, за ней Голландия, Франция, Дания, наконец, США. Интерес для работорговцев представляли молодые, сильные и сообразительные мужчины и женщины, способные перенести, помимо прочего, транспортировку — в забитых людьми, как сельдями, трюмах — через океан. Доплывали немногие.

Согласно данным официальной статистики стран, промышлявших работорговлей, всего до 1870–1880-х годов в Америку было доставлено 10 млн рабов из Африки, и еще 2 млн умерло по дороге. Но очевидно, что большая часть работорговли не носила официальный характер, и о подлинных цифрах можно только догадываться.

К XVIII веку уже все западное побережье Африки — от Сенегала до юга Анголы — превратилось в берег рабов. Европейцы сами не охотились за ними. Как правило, основывали форты на берегу, из которых вынуждали и заинтересовывали местных правителей поставлять соплеменников и военнопленных в виде выкупа или товара профессиональным работорговцам[1003]. Проданный в рабство рассматривался не как человек, а как собственность, сродни домашнему скоту. С экономической точки зрения дешевле было привоз ить новых рабов, чем позволять размножаться имеющимся: женщины в этом случае надолго выбывали бы из трудоспособного состояния, а детей надо было кормить много лет, прежде чем он могли работать на земле. По подсчетам известного американского борца за права чернокожего населения Уильяма Дюбуа, которые прозвучали на Версальской конференции в 1919 году, работорговля отняла у Африки около 100 млн человек, убитых во время азартной охоты за рабами, увезенных, погибших в пути.

Колониальное освоение остального континента было стремительным, заняв чуть более трех десятилетий в конце XIX века. Перезаряжающиеся винтовки и легкая артиллерия делали сопротивление африканцев занятием бессмысленным. «Поскольку преобладающие представления о «цивилизации» исключали неевропейцев, и обычные законы войны, как полагалось, к ним не применимы, европейские силы использовали такие практики, как уничтожение собственности и убийство пленных, что считали недопустимым между собой»[1004], — замечает Том Янг. Помогало и то, что одних африканцев можно было склонить к войне с другими, что облегчало завоевание континента руками и местных жителей тоже. Был только один удачный опыт сопротивления колонизаторам, когда в 1896 году император Абиссинии Менелик II разгромил при Адуэ итальянский экспедиционный корпус и даже заставил агрессора выплатить контрибуцию.

В 1876 году под колониальной властью находилось 10 % территории континента, а к 1900-му — 90 %, исключение составляли лишь Эфиопия и Либерия, которой покровительствовали США. Свою миссию, как это сформулировал премьер лорд Пальмерстон, имперские власти видели в том, чтобы «восстановить упавшие миры и поднять те, которые никогда не поднимались».

На практике это вылилось в массовое выселение коренных жителей с их земель. Массаев изгнали между 1904 и 1911 годами. В Южной Родезии колонизаторы заняли половину территории. Жители Южной и Восточной Африки были согнаны в «местные резервации» (native reserves), которые, как правило, оказывались на наименее пригодных к использованию землях. Аборигенов заставили платить налоги, для чего надо было производить товары на продажу, а не для собственного потребления. Миллионы погибли от голода в Восточной Африке в 1898–1900 годах, и в Западной Африке — в 1913–1914 годах. Колониальные власти вводили и принудительный труд, особенно на строительстве дорог и железных дорог. Железнодорожное полотно Конго-Браззавиль длиной в 450 км было построено трудами 120 тысяч подневольных африканцев, из которых половина погибла.

Борьба за передел колоний, которую затеяла Германия в начале ХХ века, стала одной (из многочисленных) причин развязывания Первой мировой войны. В ее годы все колониальные державы осуществляли принудительные мобилизации в армию своих подданных, в военных действиях в Европе и в самой Африке участвовали сотни тысяч жителей континента, многие из которых потом осели в метрополиях. Пребывание в одних окопах с европейцами перевернуло их представление о мире: оказывается, всесильный белый человек тоже смертен, он бывает труслив, корыстен, слаб! Моральное оправдание колониализма оказалось под большим вопросом.

На Парижскую мирную конференцию 1919 года прибыли и африканцы, которые приняли участие в прошедшем на ее полях Первом панафриканском конгрессе, где тон, правда, задавали афроамериканцы во главе с Уильямом Дюбуа. В столице Франции зазвучали слова о правах африканцев, о самоуправлении колоний, которые с энтузиазмом были поддержаны японцами (к ним тогда относились не намного лучше, чем к черным) и американцами, которых старые колониальные державы не подпускали к рынкам в своих владениях. Проводившиеся с тех пор панафриканские конгрессы сыграли заметную роль в формировании первого поколения африканских политиков. Свой вклад в расшатывание колониальной системы стал вносить и Коминтерн, рассматривавший антиколониальную борьбу как часть антиимпериалистической.