Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - [202]
Латинская Америка хорошо обеспечена природными и человеческими ресурсами. На нее приходится порядка 20 % природных ресурсов планеты, среди которых нефть, газ и другие стратегические ископаемые, огромные запасы пресной воды, обширные площади сельхозугодий с благоприятными климатическими условиями для производства продовольствия. Прекрасные условия для сельского хозяйства. Помню, ехал по Уругваю с коллегой — депутатом из Воронежа, который произнес: «И это они называют сельским хозяйством?» На бескрайних полях круглый год пасутся огромные стада, не требующие особого присмотра со стороны немногочисленных гаучо. Само заселение континента начиналось так: с приплывшего корабля высаживали на берег несколько быков и коров. Через пять лет на это место уже можно было возвращаться и создавать поселения, потому что там имелось тучное стадо.
Это — емкий и перспективный, успешно интегрирующийся рынок с суммарным объемом ВВП 5 трлн долларов. Доля региона в мировом населении — 8–9 %, в ВВП — 7–8 %[919]. Именно стремительно и стабильно растущий спрос азиатских рынков на железную руду, цинк, золото, продовольствие рассматриваются в числе ведущих причин латиноамериканского «экономического чуда»[920]. А 90 % продаваемых в России роз и половина бананов поступают из Эквадора. Вместе с тем в Латинской Америке растет и индустриальное производство. Так, если еще недавно 75 % мексиканского экспорта приходилось на нефть, то сейчас те же три четверти на промышленные товары[921].
«Распределение богатства в Латинской Америке улучшилось в последнее десятилетие, — замечает Луис Лопес-Калва из Всемирного банка. — Это стало результатом впечатляющего движения из нищеты, что представляет собой позитивную тенденцию». Растет средний класс, который в латиноамериканских реалиях означает 10–50 долл. в день. В 2011 году количество представителей среднего класса превысило количество нищих, но пока не перевалило за треть населения[922].
Левая тенденция на континенте оказалась сильно окрашена в националистические, или, точнее, как принято говорить, тона «индихениста». Выдающийся левый социолог из Йеля Иммануил Валлерстайн с явным удовлетворением замечал в 2010 году: «Латинская Америка была историей успеха мирового левого движения в первом десятилетии XXI века. Левые и левоцентристские партии выиграли исключительную серию выборов в течение десятилетия. А коллективно правительства Латинской Америки впервые установили значительную степень автономии от Соединенных Штатов. Латинская Америка стала относительно независимой геополитической силой. Более того, движения коренных народов Латинской Америки оформились политически почти повсеместно и потребовали права организовывать свою политическую и социальную жизнь самостоятельно»[923].
Движение «индехениста» впервые громко заявило о себе в 1994 году в мексиканском штате Чиапас. Но затем распространилось по всему континенту, сформировав единую латиноамериканскую сеть с основными опорными точками в Боливии, Эквадоре, Гватемале и Мексике. Во всех латиноамериканских странах были проведены реформы, имевшие целью учесть этническое разнообразие: в конституциях повсеместно появились поправки, признававшие права коренных народов; принимались законы в поддержку образования на родных языках, обеспечения представителей малочисленных этносов в органах власти. Индейцы Эво Моралес и Олланта Хумала были избраны президентами Боливии (в 2006 году) и Перу (в 2011-м)[924].
Сегодня движение «индехениста», совмещающее элементы социализма и обращения к корням, проявляет себя не только в странах подчеркнуто антиамериканской «боливарианской группы», или Боливийской альтернативы для Латинской Америки, которая объединяет Венесуэлу покойного Уго Чавеса и пришедшего ему на смену Мадуро, Кубу под руководством братьев Кастро, Никарагуа вернувшегося к власти главы сандинистов Даниэля Ортеги, Эквадора Рафаэля Коррэа, Боливии Эво Моралеса. Левый крен в немалой степени характерен и для таких континентальных грандов, как Бразилия под руководством рабочей партии Лулы да Сильва и сменившей его Дилмы Руссефф, и Аргентины Кристины Фернандес (Киршнер).
Левых латиноамериканских лидеров принято считать диктаторами, подавившими свободу внутри своих стран и доведшими экономику до ручки. Особенно достается лидерам Венесуэлы, которая на протяжении десятилетий проводила самую проамериканскую политику на континенте (отставая разве что от Колумбии), а затем — при Уго Чавесе, провозгласившего «боливарианскую революцию» — стала основной головной болью для Вашингтона, опередив в этом отношении даже Кубу. «Боливарианская революция привела к разрушению демократии и заложила основы авторитарного социалистического движения по всей Латинской Америке, которое отрицает рыночную экономику, либеральную демократию и политическую и культурную гегемонию США»
