Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - [195]
Но Исламское государство имеет и собственные производственные мощности, министерства, суды, систему налогообложения и сбора коммунальных платежей[894]. Это уже не террористическая организация, считает американский знаток проблемы Одри Кронин: «ИГИЛ насчитывает около 30 тысяч бойцов, удерживает территории Ирака и Сирии, поддерживает серьезную военную машину, контролирует линии коммуникации и инфраструктуру, финансирует само себя и осуществляет сложные военные операции. Если ИГИЛ это псевдогосударство, руководимое регулярной армией. И именно поэтому контртеррористические и контрповстанческие стратегии, которые заметно уменьшили угрозу от Аль-Каиды не сработают против ИГИЛ»[895]. Самопровозглашенному халифу Абу Бакру присягают на верность джихадистские группировки от Северной Африки до Пакистана, включая бывшие подразделения Аль-Каиды, которая явно сдает пальму первенства ИГ.
Между тем противостоящая ему международная коалиция далека от единства. Американцы борются как с ИГИЛ, так и с режимом Асада в Сирии, выступающим сильнейшим оппонентом Исламского государства. Иран поддерживает и Асада, и иракское правительство, и шиитские формирования в Ираке, и действующие из Ливана группировки Хезболлы. Саудовская Аравия, ОАЭ и Турция считают Асада, сирийских курдов, до и всех остальных, кто воюет с ИГИЛ на земле, не меньшими врагами, чем само ИГ[896].
Гуманитарная катастрофа началась в Ливане, стране с населением в 4,5 млн человек, границу которой в апреле 2014 года пересек миллионный беженец из Сирии. Ливанские сунниты поддерживают сирийскую оппозицию, тогда как шииты — официальный Дамаск, а наиболее воинственная шиитская группировка Хезболла отметилась и военными операциями. В ответ силы сирийской радикальной оппозиции начали обстрелы ливанской территории[897].
Менее уязвимыми выглядят абсолютные монархии, которые не экспериментируют с демократией. Конечно, всех интересует судьба Саудовской Аравии. Ее режим по-прежнему будет одновременно вести борьбу с террористами, для которых служит одной из мишеней, и легитимизировать себя через ваххабизм. Сценарии для Саудовской Аравии-2020 варьируются в широком диапазоне — от стабильности до исламистского халифата и падающего государства.
Сегодня это государство-рантье, вся экономика которого сводится к распределению нефтяной ренты. В 2014–2015 годах доходы от нефти упали на 40 %, и впервые цифра бюджетного дефицита достигла двузначной отметки. Страной практически управляет Комитет по распространению добродетели и предотвращению порока. Там расстреливают на центральных площадях, отрубают руки за воровство (с анестезией), избивают за пиво в холодильнике, сажают за пост в соцсети[898].
В конце 2014 года саудовцы выступили одним из инициаторов создания объединенного военного командования для координации оборонных усилий ССПЗ, направленных против Исламского государства и Ирана. Формировались совместные вооруженные соединения численностью в несколько сот тысяч человек[899]. Они понадобились для военных действий против нового, хуситского руководства Йемена, которое бросило серьезный вызов саудовской стабильности. Американский арабист Каррен Эллиот отмечает: «Поддерживаемое саудовцами правительство в соседнем Йемене потерпело крушение, лишив Эр-Рияд ключевого союзника и позволив хуситам подорвать там американские контртеррористические усилия… Реальность состоит в том, что режим сталкивается с угрозами со всех сторон и испытывает давление как фундаменталистов, так и модернизаторов… Королевство больше не верит, что многолетняя американская протекция защитит его интересы в бурном регионе, особенно от растущей силы Ирана»[900]. Заметим, что претензии ИГИЛ на создание Халифата предполагают обязательный их контроль над Меккой и Мединой.
Со всей объятой революцией Северной Африки тысячи людей поспешили, кто на чем, через Средиземное море в Европу. Меньше всего повезло Италии и ее островам, выдвинутым далеко на юг от континента. Но теперь квоты на прием беженцев из Ливии и других стран разверстали по всем членам Евросоюза, включая и восточноевропейских новичков. Франция впервые в послевоенной истории неожиданно обнаружила себя сразу в четырех войнах — в Афганистане, Ливии, куда именно Николя Саркози увлек все НАТО, в Кот-д’Ивуаре, где срочно потребовалось свергать не признавшего своего поражения на выборах президента Д’Гадгбо, и в Мали.
В апреле 2013 года Томас Фридман уже писал: «От термина «арабская весна» нужно отказаться. В ней нет ничего выглядящего по-весеннему… «Арабское пробуждение» тоже больше не подходит, учитывая то, что именно пробудилось»[901].
Традиционные горячие точки в мусульманском мире тоже продолжают пылать. Арабо-израильский конфликт далек от урегулирования. В апреле 2014 года палестино-израильские переговоры, проходившие при американском посредничестве, были прерваны после того, как умеренные представители Фатах во главе с президентом Палестины Махмудом Аббасом и исламисты из Хамаса — не в первый раз — договорились об объединении палестинских правительств на Западном берегу реки Иордан и в секторы Газы (Хамас пошел на союз с более умеренным правительством, лишившись поддержки своего главного спонсора — египетских Братьев-мусульман). Американская позиция по ближневосточному урегулированию остается неизменной с 2006 года: признание Израиля, осуждение насилия и признание всех ранее подписанных соглашений между Израилем и Организацией освобождения Палестины. Израиль же выдвигает неприемлемые для арабов требования признания себя как именно «еврейского государства» (при заключении мирных договоров с Египтом и Иорданией Израилю хватало просто признания как государства) и не хочет отказываться от строительства новых поселений на захваченных территориях Западного берега реки Иордан и Восточного Иерусалима
