Код бестселлера - [29]

Рис. 6. «Пятьдесят оттенков серого» в трех актах

Построив графики для всех книг из нашего корпуса текстов на одной шкале, мы поняли, что по форме графика романы можно разделить на семь основных групп. В пределах группы возможны небольшие вариации – например, у одного романа первый пик может быть более резким, чем у другого, или позитивная концовка четче выражена. Но тем не менее книги одной группы следуют примерно одной и той же траектории, и все романы из нашего корпуса текстов можно отнести к одной из семи групп.

Различные виды сюжетов показаны на рис. 7–13. Проще всего их понять, если рассматривать с точки зрения трехчастной структуры, срединной точки и разницы между началом и концом. Обратите внимание на то, что происходит на отметках, соответствующих примерно первой трети, середине и двум третям объема книги. Именно в эти моменты повествования в судьбе главного героя происходит перелом. Также обратите внимание на то, как кончается роман – хорошо или плохо для героя.

График сюжета первого вида (рис. 7) соответствует истории о постепенном переходе от несчастья к счастью. Для подобной книги в первую очередь характерно то, что в конце герои счастливее, чем в начале, – они испытывают трудности, которые потом разрешаются; в некоторых сценах (как раз когда начинает казаться, что жизнь повернулась к лучшему) происходит что-то угрожающее их счастью. В нашем корпусе текстов нашлись бестселлеры из всех семи сюжетных групп, так что нельзя однозначно рекомендовать конкретную группу как рецепт успеха. К романам первой модели относятся «Клиент»[85] Джона Гришэма, «Дочь хранителя тайны»[86] Ким Эдвардс, «Меня зовут Алекс Кросс»[87] Джеймса Паттерсона, «Крест Морриган»[88] Норы Робертс, а также «Обретение крыльев»[89] и «Тайная жизнь пчел»[90] Сью Монк Кидд.

Рис. 7. Сюжет первого вида

Рис. 8. Сюжет второго вида

Сюжет второго вида (рис. 8) на графике выглядит как инвертированный сюжет первого вида. Примеры романов этой модели: «Дьявол носит Prada» Лорен Вайсбергер, «Отъявленные девятнадцать» Джанет Иванович, «Костры амбиций» Тома Вулфа, «Радуга шесть»[91] Тома Клэнси и «Весь невидимый нам свет» Энтони Дорра. В сюжетах этого вида возможны вариации – график может быть сглаженным или более размашистым. Иногда временный подъем примерно в середине выражен ярче: это означает, что герои питают сильную надежду на поворот к лучшему. Но в любом случае сюжет этого вида повествует о герое, живущем в тяжелых обстоятельствах и, возможно, совершающем ошибки. К самому концу график может чуть-чуть приподниматься – обратите внимание, что на последних 20 % книги линия сюжета идет ровно, а не опускается все ниже и ниже, погружая героя в пучину трагедии. Возможно, последняя часть романа описывает, как герой наконец смирился со своим печальным положением.

Разумеется, мы не первые среди литературных критиков предположили, что число возможных сюжетов конечно. Хотя, скорее всего, Мэттью был первым, кто смог подтвердить это на материале компьютерной модели[92]. В 1959 году Уильям Фостер-Харрис заявил, что существуют всего три сюжета: с хорошим концом, с плохим концом и литературный сюжет. В 1993 году Рональд Тобиас предположил, что их двадцать. Другие литературоведы утверждали, что существует всего один универсальный сюжет или что их целых тридцать шесть. Самая известная теория принадлежит Кристоферу Букеру, который заявил, что сюжетов семь. Букер потратил несколько десятков лет и прочитал тысячи книг, чтобы доказать свою гипотезу.

Изучая виды сюжета, выданные компьютером, и работы Букера, мы обнаружили чрезвычайно интересные пересечения. Букер – приверженец юнгианской психологии, он не использует графическое представление сюжетов. Наша программа строит график на основании валентностей слов с положительным и отрицательным значением. Но тем не менее мы считаем, что найденные нами закономерности в общих чертах согласуются с теорией Букера и что описанные им семь сюжетов примерно соответствуют обнаруженным нами семи видам.

Сюжеты первого и второго вида, возможно, ближе всего к тому, что Букер называл комедией и трагедией. «Комедия» у литературоведов означает не столько забавный сюжет, сколько такой, в котором герой или герои постепенно преодолевают проблемы (иногда абсурдные или немыслимо сложные) и приходят к счастливому концу. Этот вид сюжета можно назвать «от смятения к просветлению». В нем часто фигурирует взаимное непонимание, расставания и прочие превратности, в результате которых герои находят свое счастье через триста страниц (а не через тридцать). Эта теория вроде бы соответствует нашему первому виду сюжета, а наш второй вид похож на то, что Букер и другие называют трагедией. Опять-таки «трагедия» не значит, что персонажи страшно мучаются на протяжении всей книги. «Дьявол носит Prada» – безусловно, не «Гамлет». Но Андреа, главная героиня, получает несколько суровых уроков – часто потому, что не прислушивается к собственному сердцу и интуиции, а также к советам близких людей. Гордыня (или высокомерие) – порок, характерный для героев трагедии, неизменно заводящий их в эмоциональную трясину. Этот сюжет часто основан на внутренних конфликтах и недостатках главного героя и показывает, как сам герой становится в первую очередь их жертвой и лишь во вторую – жертвой другого персонажа, «злодея», или сложных жизненных обстоятельств. У романов этой группы часто бывает плохой конец: возможно, герой осознает свои заблуждения, но слишком поздно. Например, Андреа теряет возлюбленного и едва не рвет отношения с семьей – из-за своей деспотичной начальницы и работы в модном журнале. К тому времени, когда она наконец понимает свою ошибку и увольняется, ей остается лишь вернуться в квартиру к родителям и снова искать работу в журналах – уже по другой тематике.