Кобра и наложница - [97]

— Как я это сделаю? Мои руки привязаны к талии.

— Ты сможешь, — подбодрил он ее. — Подними ноги.

Спиной он почувствовал, как она пошевелилась, пытаясь достать нож, а он тихим голосом подбадривал ее. Все это время его глаза не отрывались от горящей свечи. Воск продолжать капать на пол, а пламя подбиралось к фитилю все ближе.

— Я достала!

— Хорошо. Перережь веревку, которой мы привязаны к столбу.

У него перехватило дыхание. Он боялся думать. Нож мог оказаться слишком тупым. Резать веревку таким ножом — все равно, что использовать для этой цели нож для масла. Он закрыл глаза, чувствуя, что по лицу его стекает струйка пота. Она вскрикнула от боли, по-видимому, порезалась, но продолжала свою работу.

— Я перерезала ее! — крикнула она.

— Сейчас нет времени резать веревки, которыми связаны твои ноги. Обхвати своими руками и ногами колонну и изо всей силы упрись спиной мне в спину. Мы должны встать вместе и доковылять до этой проклятой свечи, чтобы задуть ее, прежде чем та подожжет фитиль.

— Я готова.

Упираясь ногами в пол, Кеннет с ворчанием попытался встать, имея за спиной в качестве опоры Бадру, которая, в свою очередь, упиралась в столб. Медленно, с большим трудом им удалось подняться. Кеннет не отрывал своего взгляда от горящей свечи.

Свеча уже почти догорела. Осталось меньше дюйма. Всего один дюйм до смерти.

— Слушай меня. Бадра. Сейчас я пойду к столу, чтобы задуть свечу. Ты должна идти вместе со мной, нога в ногу, спина к спине.

Прыгая на обеих ногах сразу, он начал передвигаться по направлению к столу, подтаскивая на себе Бадру, которая пыталась помочь ему. Вот уже близко, он уже почти может достать до стола. Свеча вспыхнула ярким оранжевым пламенем прямо возле фитиля, все ближе и ближе подбираясь к нему.

Он заковылял еще быстрее. От него зависели теперь и жизнь, и любовь.

Наконец он подобрался к столу достаточно близко. Он набрал воздуху и сильно дунул.

Свеча погасла.

Но начал тлеть фитиль.

Кеннет выругался, когда заметил, как по фитилю побежала искра. Он должен был каким-то образом погасить его. Он плюнул на фитиль. Не помогло. Попробовал еще раз. Опять напрасно. Он беспомощно наблюдал, как огонек бежал по фитилю, прикрепленному к динамиту.

— Мы погибаем, — прошептала Бадра.

— Нет! — яростно произнес он. — У меня еще есть для чего жить.

Дверь магазина с шумом распахнулась. Кеннет вскинул глаза на вошедшего. На пороге стоял Рашид с обнаженной саблей в руках.

— Руби фитиль, — прорычал Кеннет.

Воин прыгнул вперед. Его сабля просвистела в воздухе, перерубив фитиль прямо возле пачки динамита.

Напряженное тело Кеннета обмякло.

— Ты опоздал.

— Я не мог отыскать этот магазин.

— Ты можешь ориентироваться в пустыне ночью по звездам, но не можешь найти простого антикварного магазина при свете дня, просто спросив дорогу? — нарочито растягивая слова, произнес Кеннет.

Рашид поморщился.

— Я не люблю спрашивать указаний.

— Рашид, что происходит? — раздался знакомый голос.

С саблями в вытянутых руках в магазин вбежали Джабари и Рамзес. Они мгновенно оценили ситуацию и вложили сабли в ножны.

— Слава Аллаху, с вами все в порядке, — со вздохом облегчения произнес шейх.

Кеннет с укоризной посмотрел на Рашида.

— Ты проговорился.

— Это я заставил его, — ответил Джабари. — Я видел, как Бадра уходила с Виктором, и понял: тут что-то не так. Я твой брат, Хепри. Я понимаю твое желание оградить меня от опасности, но ты забываешь о том, что одинокий человек встречает опасность один. Но один в поле не воин. Когда с ним его братья, это уже армия.

— Разве ты не помнишь клятву, которую мы дали друг другу тогда ночью, при свете звезд, Хепри? — спросил Рамзес. — В жилах каждого из нас течет кровь друга. Узы братской дружбы, связывающие нас, — это узы на всю жизнь. Если мы нужны тебе, мы тут же приходим на помощь.

Тронутый до глубины души их словами, Кеннет не мог отвечать. Его друзья достали свои джамбии, чтобы перерезать веревки. Джабари выгнул бровь:

— Я знаю, ты хотел жениться на Бадре, но это какой-то особенный способ связать себя узами брака.

Кеннет пожал плечами, а все остальные рассмеялись. Когда наконец упали последние путы, он с облегчением вздохнул и расправил свое затекшее тело. Опиравшаяся на него Бадра делала то же самое.

В этот момент все еще лежавший на полу Виктор стал приходить в себя. Он застонал и стал потирать ушибленный висок. У него расширились глаза.

— Итак, кузен, и ты тоже хотел меня убить? — спросил Кеннет.

Виктор поднялся. Вид у него был совершенно сконфуженный.

— Извини меня, Кеннет, — покаянным тоном сказал он. — Я никогда не хотел причинить тебе вреда. Это Саид обещал мне ожерелья из раскопок, чтобы я мог сделать копию. Он сказал, что вернет их.

Кеннет поднял одну из статуэток Озириса и подбросил ее в руке.

— Дешевые копии, которые ты мог бы продать несведущим в этих делах, например, богатым англичанам, как настоящие? Как эти?

Виктор кивком головы подтвердил его предположения.

— Но клянусь, я не знал, что он хочет убить тебя. Я бы не стал помогать ему в этом.

— А бумаги, которые ты дал мне на подпись? Как быть с ними? — Кеннет ощутил знакомое чувство стыда. Он выпрямил спину. — Ты знал, что я не умею читать по-английски? Ты пытался обмануть меня, как сказал Саид?