Кобра - [7]

– Что-нибудь… что? – переспросила монашка, непонимающе глядя на нависшего над стеклянной перегородкой высокого светловолосого парня в мокром до нитки пиджаке и расстегнутой на три верхние пуговицы кремовой рубашке.

– В смысле, потяжелее, – с улыбкой расшифровал я. – Цепь грамм на тридцать, золотую, с крестом и гимнастом… Ой, простите! С Господом, конечно! В общем, вы меня поняли?

Девчонка нахмурила бледный лобик, торопливо перекрестилась, что-то прошептав, окинула меня полным осуждения взглядом и сказала:

– Я посмотрю, подождите минутку, – и, закрыв окошко на защелку, скрылась за прикрытой плотной шторой дверью.

Вернулась она через пару минут, неся в руке три увесистые «голды» с болтающимися на них тяжелыми крестами. Я сразу же заинтересовался самой толстой цепочкой, повертел ее в руках и удовлетворенно кивнул:

– И на сколько такая тянет? Ну, в смысле, сколько стоит?

– Это очень дорогое изделие и дорогой крест, – тихо сказала девушка. – Видите, там, посередине, бриллиант, – она перевела взгляд с креста на мои глаза и сообщила: – Все вместе стоит два миллиона четыреста восемьдясят тысяч.

– Я возьму. – Цена меня вполне устраивала. – Только… Есть одна маленькая загвоздка. У меня доллары. Отложите, пожалуйста, я поменяю их на рубли и сразу вернусь.

– Доллары? – переспросила монашка и пожала плечами. – Извините, я не могу принять от вас валюту. Я в ней ничего не понимаю, да и проверить не смогу – фальшивая она или нет. Подождите, не уходите. Я сейчас позову батюшку Сергия. Возможно, он сможет вам помочь… – и снова юркнула за прикрытую шторой дверь.

Стоявшие позади меня в очереди к церковному киоску две древние бабульки в черных платках стали громко перешептываться между собой и креститься. Они таращились на меня, на зажатые в руке стодолларовые бумажки и укоризненно качали головой.

– Ты погляди-ка, Нюра. Новый русский! – шепнула одна другой на ухо, чем вызвала на моем лице улыбку. Да уж, новее не бывает. Куда уж нам, безработным. Разве что к придурку Зяме задницей вперед податься, типа, в заместители. Чтобы натурально с голоду не сдохнуть…

Упитанный пожилой батюшка с окладистой бородой оказался не меньшим профессионалом в отношении СКВ, чем парни, весь световой день толпящиеся на «бирже» возле Апраксина рынка и под прикрытием зорко наблюдающей бандитской охраны меняющие «дерево» на «зелень». Священник, не говоря ни слова, извлек откуда-то из-под рясы портативный валютный тестер, взял у меня баксы, деловито проверил каждую купюру. Затем посмотрел на меня почти дружелюбно, спрятал доллары в недрах одеяния, шепнул девчонке сумму в рублях, которую следовало выдать в качестве сдачи, и сказал:

– Вам, сын мой, нужно поставить свечу Николаю Чудотворцу. Вы ведь пришли просить Господа нашего об удаче в делах, не так ли?

Я кивнул, застегивая на шее замок толстой витой цепочки.

– Тогда возьмите свечу и проходите туда, справа от алтаря, – посоветовал поп и удалился.

Спустя пару минут я покинул храм Святой Троицы, ощущая странное головокружение, тошноту и непривычную тяжесть на шее от цепочки с православным золотым крестом. Странным образом почти протрезвевший, я долго стоял на ступеньках, вдыхая полной грудью влажный, уже по-осеннему прохладный воздух северной столицы, и лишь затем шагнул из-под козырька под дождь и побежал в сторону дома.

Я бежал по пузырящимся лужам, жмурясь и фыркая от застивших глаза капель и вполне искренне просил всесильное Небо о том, чтобы мне на голову вдруг свалился чемодан, полный денег.

* * *

Промаявшись дома до вечера и подремав часок в кресле у телевизора, я переоделся в смокинг, сел в машину, приехал в клуб гораздо раньше обычного и сразу занял свое излюбленное место в левом углу барной стойки, заказав себе бокал легкого пива «Хайнекен». Посетителей было мало. «Старый диктатор» еще практически пустовал, и свободный от работы Костя пристроился напротив меня с пепельницей. Мы закурили, повздыхали насчет облома с тотализатором и трагической гибели семьи кинолога, а потом я сообщил бармену о сегодняшнем «заманчивом предложении» Бори-гея, означающем для меня фактическую потерю работы, приличных денег и, как следствие, членской карточки клуба. Костя спросил:

– И что, никаких подходящих вариантов на горизонте?

– Абсолютно, – покачал головой я, раздавливая окурок. – Зиму как-нибудь перебедую на старых запасах, а как травка молодая проклюнется и солнышко пригреет, поеду бутылки собирать. В Петродворец. Говорят, если не лениться, в пивной сезон можно в одном только Нижнем парке до ста штук в день надыбать, – грустно пошутил я и взглядом указал Косте на пустой бокал. Он наполнил его снова, помахал рукой вошедшему в зал завсегдатаю Карелу, нашему общему знакомому, владеющему крупной сетью игровых автоматов, расставленных в десятках, если не сотнях баров по всему Питеру. Бизнес процветал, и «капуста» рубилась ящиками, что было очень заметно по сияющему, холеному и улыбчивому лицу Карела.

– Говорят, он свой ночной клуб скоро откроет, – сообщил Костя, запоздало подкладывая под кружку кружок фирменной картонки с маркой пива. – Покруче нашего, собачьего. С гладиаторскими боями. Готов спорить, большую часть клиентуры к себе переманит. Он же здесь с половиной завсегдатаев запанибрата.