«Князья, бояре и дети боярские» - [101]
Прежние территориальные связи самих опричных переселенцев практически не играли роли в системе поручительства. Единственным примером такого рода могла быть связь между бывшими ярославцами В.Д. Огалиным и брать ями С. и Ю.Ф. Гориными, хотя, вероятнее, кажется их близость на основе общности статуса (В.Д. Огалин и С.Ф. Горины – окладчики)[796]. Еще один ярославец К.М. Найнаров был обойден их вниманием. Складывается впечатление, что свои отношения со «старыми» представителями местной корпорации им приходилось начинать с «чистого листа». Отсутствовали также связи поручительства между Желтухиными и Трескиными, соседями по вотчинам в Московском уезде[797].
Внутреннее единство слабо было представлено даже у коломенских «литвяков». Из пяти связанных с ними примеров поручительства только два относились к внутренним связям, когда Г.С. Васильев и М.М. Заболоцкий вместе выступали поручителями по Ю.Е. Екшукову. Сами же они нашли поручителей из числа других коломенских детей боярских.
Большее значение имели чисто служебные связи. Тесной спаянной группой выступали, например, дети боярские, «которые жили на Коломне с осадною головою», привлеченные к несению обычной службы. Всего их было шесть человек[798]. При этом они восемь раз выступали поручителями внутри своей группы. Среди поручителей по ним значилось только одно постороннее лицо – Нагай Мерлеев. Он, однако, отсутствовал в десятне, что не дает возможности установить его связь с представителями этой группы. В случае Меншика Еропкина – Н. Верещагина Суморокова было зафиксировано взаимное поручительство. Отмеченные связи сложились, скорее всего, в годы, предшествовавшие составлению десятни 1577 г., когда они служили по особому списку.
В нескольких случаях видны следы иных связей между коломенскими детьми боярскими, которые могли быть подкреплены браками или крестородственными отношениями. Уже упоминался пример привлечения и последующего отстранения Леонтия Телешова в качестве «сместного» судьи Д. Истоминым Толстым. Пересечения Телешовы – Толстые сохранили свою значимость спустя два десятилетия после упомянутого спора. Третьяк Леонтьев Телешов был поручителем у самого Д. Истомина Толстого и у его сына Артемия. Вместе Третьяк Телешов и Д. Толстой ручались за М. Некрасова Воронина[799].
В основе большинства связей такого рода было территориальное соседство земельных владений. В качестве очевидного примера можно привести неслужилого новика Т.И. Тупицына (Ступицына), предпоследнего в списке десятни 1577 г. Поручителями по нему были Б. Кучин и Вешняк П. Андреев. Б. Кучин был окладчиком, но, скорее всего, роль в этих поручительствах сыграло близкое соседство. В небольшом Деревенском стане было зафиксировано всего девять детей боярских, «которые государеву службу служат с Коломны». Тремя из них были как раз Б. Кучин, Вешняк Андреев-Поповичев и Т.И. Тупицын. Соседями были отмеченные выше Третьяк Телешов и Д. Толстой[800].
При определении соседских (территориальных) связей большое значение имеет соотнесение десятни 1577 г. с писцовой книгой конца 1570-х гг. В этом отношении приходится констатировать высокий уровень мобилизации поместного землевладения, который не дает в полной мере определить расположение земель того или иного лица в момент составления рассматриваемой десятни. Участки некоторых детей боярских, отмеченных здесь, в писцовой книге уже числились за другими владельцами (по даче 1578–1579 гг.) или рассматривались как «порозжие». Ко времени составления писцовой книги умер, очевидно, Б.О. Волжин[801]. Часть учтенных в десятне лиц могла получить придачи в других частях Коломенского уезда и поменять за счет этого своих соседей.
Сопоставление различных частей самой писцовой книги показывает в ряде примеров «рабочий» характер этого источника. Поместье М.С. Севрюкова в волости Крутины включало в себя полпустоши Кулюпино (Колюпино). При описании смежного поместья Д.А. Кровцова М.С. Севрюков показан уже как прежний помещик, земли которого – та же половина пустоши – отошли к А.М. Солманову. Описание поместья А.М. Солманова отсутствовало в писцовой книге, хотя он и числился в десятне 1577 г. Б.З. Есипов в одном месте числился как прежний владелец поместья, в другом – как живущий помещик. Такая же ситуация сложилась у И.М. Рославлева. Он числился как основной владелец своего поместья и как прежний владелец в поместье своего сына Ивана. При описании монастырских владений в стане Большой Микулин упоминалось смежное поместье В.В. Кусторского, которое не фигурировало в соответствующем разделе писцовой книги[802].
Несмотря на хронологическую близость десятни и писцовой книги, в тексте последней отсутствовало более 50 имен. Некоторые из них могут быть с большей или меньшей степенью условности отождествлены с известными по писцовой книге коломенскими землевладельцами, часть других могла служить вместе с отцами и братьями. Даже принимая во внимание сделанные допущения, при общей немногочисленности состава коломенского «города», несовпадения десятни и писцовой книги имеют довольно внушительный характер
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Книга доктора исторических наук, специалиста по истории Гражданской войны в России А.В. Посадского посвящена массовому крестьянскому вооруженному движению в 1918 – 1922 гг. Оно получило название «зеленого» и представляло собой самооборону крестьян против вторжений в их жизнь и быт различных участников Гражданской войны, форму вооруженной борьбы деревни за свои интересы. В изменчивых обстоятельствах Гражданской войны зеленое движение могло превращаться в красно-зеленое и бело-зеленое. Однако главная его сила заключалась в массовости.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.