Княжна - [9]
– Охти, красота какая, – ахнула вошедшая Пелагея.
– Саша привёз. А ты видела, как он вырос?
– Да не то, что вырос – возмужал. Орёл! Ну, давай ложиться, Маша. Время позднее, в Москве об эту пору давно спят, а здесь, вишь, всё галашатся.
Раздеваясь, Мария задела грудь и поморщилась.
– Мамушка, что это мне здесь больно и будто напухло?
– Что такое? – Пелагея всполошилась. – Не зашиблась ли?
Но увидев, куда показывала дева, засмеялась.
– В возраст, Маша, входишь. Дела-то твои давно у тебя были?
– В Никольском ещё.
– Ну вот, скоро опять начнутся, вот грудь-то и припухает.
– Но раньше ведь не болело.
– Раньше не болело, а теперь болит, привыкай. Ох, Машенька, сколько этой боли-то у тебя ещё будет. Да и не такой, а покруче. Доля наша бабья клятая! Да что ты, голубка, испугалась? Будет и радость, будет и сладость. Без этого и жить бы неможно было.
Пелагея давно спала, закинув за голову полные руки. А к Марии сон не шёл. То виделись хохочущие рты под разномастными париками, то батюшка, то танцующие пары. Вспомнила себя и Сашу в зеркале, как в раме. Ну и что ж, что он красавец, она тоже не дурнушка. Вот и князь Куракин говорил «Прелестная…». Замуж. Он что же, будет жить с ней вместе и спать в одной постели? Мария представила себя раздетой, в одной сорочке и князя, подходившего к ней с протянутыми руками… Ну, это ещё не скоро, сначала положено свахе ходить, потом сговор… нескоро.
И вдруг она села в постели и широко открыла в темноту глаза. Саша не учился танцевать, тогда ещё и немки той у Голицыных не было. Значит, в Италии он на всякие ассамблеи ходил? Танцевал там со всякими италианками? Эвон как наловчился! То-то на него та черноглазая девица смотрела, глаз не сводила. Как, бишь, её фамилия, Наташа сказывала? Да, Цицианова, из грузинцев. Так ведь и Сашу на Кавказе подобрали, он тоже князь, только кабардинец. Может, близкая кровь в них и заговорила? Как хорошо они танцевали. А её немка совсем не так учила, всё по-другому.
Мария встала с постели, подошла к зеркалу и стала делать те поклоны и повороты, что запомнила, глядя в залу между столбиками галереи.
Паркет скрипел, пламя свечи колыхалось, а расходившаяся Мария кружилась и приседала, напевая то менуэт, то контрданс.
Вдруг дверь открылась, и в дверь просунулась Натальина голова.
– Что тут? О Господи!
Мария глянула на себя в зеркало: коса растрёпанная, руки голые, босая – прыснула. Ну а Наталье только дай повод посмеяться – обе в голос захохотали. Подняла голову сонная Пелагея.
– Что это вы, среди ночи-то?
На неё замахали руками:
– Спи, спи.
Наталья накинула на Марию халат и потащила за собой. В кофейной комнате был Василий, в халате, как и Наталья, без парика.
– Вообрази, Вася, иду с кухни, слышу – шум. Думала, может залез кто или прислуга шалит. Заглянула – а там…
Наталья опять залилась смехом, замахала руками. Еле выговорила:
– Пойду, скажу, ещё прибор.
Выбежала, смеясь.
Василий похлопал рукой по дивану.
– Садись, сестрёнка. Так что там у вас?
Мария насупилась.
– Давеча мы с Наташей сверху смотрели, как танцуют… А я другим танцам учена, ну вот и хотела попробовать…
Василий тоже засмеялся.
– Ну, это дело нехитрое. Тем паче для тебя, ты у нас легконога.
– Не запомнила я. Вот смотри: так поклон, потом боком, а теперь куда?
Мария потянула его за руку с дивана.
– Ну покажи. Давай сначала.
Когда пришла Наталья и увидела менуэт в халатах, она даже смеяться забыла от удивления.
– Ну, Голицыны! Чего только не учудят!
Мария обернулась через плечо.
– Глянь, Наташа, в этом месте ногу приставлять?
– Нет, вытяни вперёд, самым носочком пол тронь, а потом снова подними и с носочка шагай. Дай-ка я покажу…
Урок был прерван лакеем, принёсшим холодный ужин и три прибора.
– А зачем это вы среди ночи едите?
Наталья засмеялась.
– Мода такая французская, чтоб супруги ночью закусывали.
– Только супругам можно?
Наталья засмеялась ещё пуще, и за неё ответил Василий:
– Не только. Вот замуж выйдешь, сама узнаешь, зачем ночью едят. Говорил тебе батюшка?
– Говорил.
– И как жених на твои глаза?
– Не знаю, жених как жених.
– Он роду хорошего и у царя в чести. Образован, за границей с царём был, а теперь вот в Голландию послом едет. Про богатство и говорить нечего, ну да ты сама не бесприданница. Мужем хорошим будет, Маша, не сомневайся.
Мария молчала. Отчего-то неприятно ей стало на душе.
Василий глянул на неё, усмехнулся.
– А уж как он восхищался тобой сегодня! И красотой твоей, а пуще того разумом: что и по-голландски знаешь, и держать себя умеешь, и поступь у тебя величавая.
Мария фыркнула:
– Поступь он тоже к разуму отнёс?
– Вот только языка твоего острого не приметил. Ну да у него всё впереди. Давайте, девоньки, выпьем за Машино счастье.
Разлили в стеклянные заморские бокалы терпко пахнущее вино, чокнулись. Закусывали маленькими колбасками, сыром, винными ягодами. Чудно было Марии есть среди ночи, пить сладкое вино, чудно и весело глядеть на милые лица родных.
– А что, Маша, – спросил Василий, – в дворне рассказы ходят о твоём лесном геройстве, будто ты с разбойниками сражалась?
– Я? – удивилась. – Я не сражалась, это Фёдор с Никифорычем, да и все мужики.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…