Тем временем душистый отвар начал действовать, погружая пациента в дремоту.
— Спи. Завтра вконец оздоровишь. Тогда и потолкуем. — Удовлетворенно кивнул головой лекарь, забирая пустую посуду.
Видимо привычка разговаривать с собой так крепко въелась в его натуру, что даже отойдя от засыпающего он продолжал говорить, словно заканчивая беседу.
— Ишь, налетел. Шум, гам. Не видал-ли, беглого? Нет, баю. А сам думаю. Мне подручный нужон. Егорка уже с луну как пропал. Беляк ляжет, кто меха дуть станет? А тебя подлечу, да к делу приставлю. Вот и наказ успею в срок сладить.
Олег зажмурил глаза, и перебарывая дремоту, попытался осмыслить сказанное.
Ничего путного в голову не приходило. Опыт профессионала отказывался постигнуть нелогичность происходящего.
"Ну, всадники, возьмем за основу, ряженые. Хорошо, предположим, это подручные того, оставшегося невыявленным противника Андрея. Узнав, что его конкурент набрал команду, решил разделаться с помехой, но не обычными, принятыми в цивилизованном обществе способами, а этак. С подходцем. Тут в памяти аналитика всплыл роман известного беллетриста. Там новый русский развлекался подобным способом. Правда, дело происходило в Сибири, да и ряженые были попроще, начала двадцатого века. А тут, прямо древняя Русь какая-то. Хотя, это дело фантазии и достатка заказчика. Перекинуть раненого куда ни будь подальше от цивилизации, и оборудовать этакий антураж вполне по силам средней руки олигарху. Вопрос — зачем.
— А хрен его знает. — Сам себе ответил он. — Логика абсурда. А кузнец хорош. Колоритен. И как играет, шельма. Верю. — Как сказал бы маэстро. И кузня. Это прямо как с гравюры.
— Стоп. Гравюра. — Замер, припоминая, Олег. — Новгородская икона "Видение пономаря Тарасия". Точно. Один в один. И чурбак, в который вставлена наковальня, и двойные меха. Все сходится. Даже сопла. Сергеев, который имел одну характерную черту, видимо свойственную его профессии, все чем он интересовался, или изучал, он делал до тонкости. И свой интерес к мечам не ограничил только изучением исторических трактатов. Изучил и теорию и практику ковки, и технологию. Многое конечно подзабылось, но тренированный мозг контрразведчика легко выдергивал из тайников памяти все новые и новые подробности.
И тут его озарило. "А не пошел ли неведомый шутник тем же путем? Нет ли связи с тем давним делом. И тогда иезуитский оттенок мести становится понятен. Представился специалистом, вот и побудь в шкуре. А наиграется, так можно и на правило. С них станется. При нынешнем развитии техники поставить камеру, и даже вести трансляцию в реальном режиме пара пустяков. Могли и в сеть выложить. А что, логично? Вполне. Но если все так запущено, то дело мое худо. Продумав такие мелочи, как крицы настоящего железа и уклад стали того времени, уж о невозможности побега, шутник, наверняка позаботился.
Отыскав ответ, Олег успокоился. Недаром говорят, нет ничего хуже неизвестности.
И ладушки. Кто предупрежден, тот. — Уже засыпая пробормотал опер.
Утро следующего дня встретил во всеоружии. Покрутился на жестких досках скамьи. От войлока, постеленного взамен матраса воняло одуряющее. "Где только нашли такой"? — Удивился в очередной раз подопытный.
Попробовал пошевелить рукой. — Легкая боль совершенно не мешала движению. — "А вот тут вы ребята прокололись. — Усмехнулся обнаруженному, наконец, "косяку" разработчика и режиссера постановки. Сепсис за неделю? — Без антибиотиков? Ни в жизнь не поверю. Хотя, зашили вполне правдоподобно. Грубые стежки из жил, неведомого зверя стягивали разрыв, стилизованный под кромсание достаточно тупым ножом. Ох, артисты. — Невольно восхитился Серегин, признавая высокий профессионализм оппонентов.
Ну, что-же, поиграем. Хотите в подмастерье у кузнеца, можно и в подмастерье. Главное спокойствие и терпение. Когда, никогда, им это надоест. Проявятся. Будет и на нашей улице КАМАЗ с пряниками. И, бог даст, перевернется.
В духоту кузни вошел хозяин. Он уже запалил горн, и теперь принялся раздувать огонь, пользуясь нехитрым приспособлением, обеспечивающим равномерность нагрева.
Поманил гостя ближе и показав, как нужно управляться с мехами, занялся подготовкой инструмента.
Не отрываясь от работы, кузнец в двух словах обрисовал перспективу. Или выдача беглеца княжеским нукерам, которые немедленно устроят пленнику секир башка, либо устройство на подсобные работы к нуждающемуся в помощнике мастеру. Немецкий его был слегка старомоден, но вполне доходчив. "Предусмотрели и это"?
Простота древних нравов была передана актером безукоризненно. Да-да. Нет, не обессудь.
Олег изобразил было отчаяние, но быстро сломался. К чему этот спектакль? — Решил он. — "Вам в удовольствие, ради бога. А мне и так сойдет. Все равно, вариантов нет. Откажусь. Придумают другое издевательство.
Работали несколько часов. С непривычки закружилась голова. Устал всерьез.
Однако плотный обед, простой но калорийный, поддержал силы. Недолгий отдых, и вновь к мартену. После обеда пошла ковка. Мастер, умело обращаясь с незамысловатыми инструментами, покрикивал на подмастерье, не делая поправку на неопытность. Вот тут Олег взмок. Уже через час руки начали отваливаться, заныла рана, в глазах замелькали мухи. Он еле смог завершить поковку очередного куска железа, и рухнул на чурбак.