Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в. - [6]
Отрывочные сведения о княжеской земельной собственности на Руси встречаются и в некоторых источниках иностранного происхождения, например в скандинавских сагах, польских хрониках и других произведениях средневековых историков. Эти данные трудно проверить, и поэтому мы подходим к ним с чрезвычайной осторожностью.
Сведения о славянах VI–IX вв. почерпнуты нами в основном из трудов византийских, — арабских и западноевропейских историков, географов, политических деятелей и путешественников. Эти авторы были неплохо осведомлены о вторжениях славян в пределы Византийской империи, Хазарского каганата и иных стран. Они видели славянские военные отряды, кочевавшие в пограничных районах, встречались с русскими купцами, приезжавшими торговать на Волгу.
Однако быт славянских селений они представляли себе плохо. Чтобы выяснить степень объективности сведений этих авторов, мы старались по возможности проверять их данные по другим источникам, как письменным, так и археологическим.
Мы довольно широко привлекали в качестве источника «Историю Российскую» В. Н. Татищева. Вот уже 200 лет вокруг этого труда ведутся ожесточенные споры. Не располагая некоторыми известными В. Н. Татищеву летописными источниками, отдельные историки пытались обвинить автора в вымыслах и научной недобросовестности>{51}.
Однако многие ученые выступили в печати в защиту В. Н. Татищева. Среди них особо следует выделить С. М. Соловьева>{52}, И. П. Сенигова>{53}, А. В. Арциховского>{54}, Б. А. Рыбакова>{55}, М. Н. Тихомирова>{56}, А. Г. Кузьмина>{57}.
Нам представляется, что историки, обвиняющие В. Н. Татищева в вымыслах и приписках, не правы. Довод о том, что исследователь сознательно фальсифицировал исторические документы «в угоду своим общественно-политическим взглядам», кажется крайне сомнительным и слабо аргументированным, ибо многие из «приписок» В. Н. Татищева с этих позиций объяснить просто невозможно.
Используя известия «Истории Российской», мы учитывали то обстоятельство, что у В. Н. Татищева, точно так же, как и в любой другой работе, могли оказаться ошибки и описки. Поэтому мы старались в сомнительных случаях подвергнуть приводимые им факты логическому и историческому анализу.
Сведения источников о княжеском землевладении не дают возможности восстановить картину княжеской земельной собственности в домонгольской Руси во всем ее многообразии, так как русские летописцы стремились описать главным образом политические события, происходившие на Руси. О княжеских земельных владениях они говорят в отрывочной форме, только в тесной связи с политической историей.
Следует сказать несколько слов относительно терминологии, применяемой летописцами, означающей различные формы, характер и способы вступления князей во владение областями, волостями и городами.
Довольно часто летописцы употребляют такую формулировку: «держать землю» (княжение, область, волость, какой-либо город). Термину «держать» в данном случае соответствуют синонимы «владеть», «иметь»>{58}. Когда летописец пишет, что князь Яропюлк Изяславич «держал» Владимиро-Волынскую область, это означает, что он являлся верховным собственником земли этой области и одновременно верховным сюзереном по отношению к более мелким держателям, которые имели земельные владения на Волыни.
Часто летописцы употребляли также формулировки: «сел на стол», «сел на княжение», «пришел княжить» и т. д. Все они означают получение или захват князем верховной власти, а вместе с ней и верховной собственности на землю в той или иной области или волости.
Княжеские владения летописцы обозначали терминами «дедина», «отчина», «дом», «жизнь».
Под «дединой» и «отчиной» они подразумевали родовые наследственные владения князей. Фактически «отчина» (вотчина) — это территория, на которую распространялась политическая власть определенного князя.
Употребляя термины «дом» и «жизнь», летописцы имели в виду домениальные владения, находившиеся в личном пользовании феодала.
Обычно княжеская отчина состояла из дома (домена) — земельных владений, на которых князь вел свое собственное хозяйство, соседних с доменом территорий, занимаемых непосредственными производителями, обрабатывавшими как свои наделы, так и господские поля, а также земель, отданных князем в держание своим вассалам.
Большинство христианских имен князей приводится по книге В. Л. Янина>{59}.
В данной работе имеется большое количество дат. Мы старались выверять хронологию по книге Н. Г. Бережкова>{60}. К сожалению, далеко не все даты можпо проверить по этому труду. Поэтому возможны ошибки в датах в пределах 1–3 лет.
Наше исследование ограничивается концом 30-х — началом 40-х годов XIII в. — временем, когда Русь подверглась нашествию монголов. Данный рубеж нами выбран потому, что монгольское нашествие привело ко многим качественным изменениям внутри страны.
Глава 1
Образование государства Русь и возникновение великокняжеской собственности на землю
Иследования советских ученых показали, что VI–IX вв. для восточного славянства были временем перехода от строя военной демократии к феодальному строю>{1}. В генезисе русского феодализма немалую роль сыграли князья и их дружины.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.