Князек - [44]

Потом медленно-медленно, словно в кошмарном сне, середина моста стала оседать – арки раскалывались на колоссальные глыбы, а потом эти громады и дома, стоящие на мосту, – все рухнуло в реку, и в небо взметнулась циклопическая грязно-коричневая волна... Грохот на мгновение заглушил все прочие звуки: даже отчаянные вопли тех, кто, сшибая и сминая друг друга, силились спастись. Чьи-то руки вцепились в узду коня, рванули – и вот, непостижимым образом, они спасены! Копыта коня нащупали твердую почву, Пол-младший соскользнул с седла и прильнул к боку дрожащего, покрытого потом животного, не сводя глаз с рушащейся громады и огромного мутного водоворота.

Две средние арки полностью обрушились, и около дюжины домов скрылись в водах реки, а те, что устояли, были серьезно повреждены и сильно покосились – повсюду торчали балки и бревна. Толпа в ужасе умолкла, пораженная масштабом катастрофы – слышались лишь причитания тех, кто лишился друзей или родственников... Количество погибших еще трудно было определить, но совершенно очевидно, что все, оказавшиеся в воде, уже утонули или их раздавили каменные глыбы. По обоим уцелевшим концам моста стояли безмолвные и скорбные группы людей. И лишь визг вездесущих свиней нарушал тишину...

Пол-младший взглянул на Чэрити – она сидела на коне, побелевшая и дрожащая, сведенные судорогой пальцы вцепились в луку седла. Он нащупал ее руку и сжал, пытаясь успокоить.

– Ну-ну, теперь уже все в порядке. Все позади, мы спасены. – Она лишь помотала головой, не в силах вымолвить ни слова – она думала лишь о тех несчастных, кого сейчас оплакивали родные и друзья. Пол-младший изо всех сил старался ее утешить.

– Какая жалость, что не рухнул мост Лендал – тогда тебе пришлось бы пожить у нас, в усадьбе Морлэнд. – Он надеялся, что она засмеется или хотя бы улыбнется, но шутка лишь испугала ее еще больше – она расплакалась.

– Отвези меня домой, – выдохнула она. – Я хочу домой. Отвези меня домой!

– Хорошо, конечно... Пожалуйста, не плачь, Чэрити! Все в порядке, мы уже едем домой. Перестань плакать...

Но она лишь трясла головой и сдавленно проговорила:

– Я никуда... никогда больше с тобой не поеду! Никогда больше!

Пол поднял на нее глаза и, поняв бесполезность разговора, повел коня в поводу через толпу. До дому добраться можно было всего за каких-нибудь четверть часа – проехав по южному берегу реки, затем по мосту Лендал... Но он не торопился, погруженный в мрачные раздумья. ...Нет, она просто слишком напугана и расстроена. Она вовсе так не думает... Все пройдет. Она успокоится, отдохнет и – все пройдет! Но было еще кое-что, что волновало Пола, пожалуй, не меньше, чем душевное состояние Чэрити – это его собственные чувства. Он был потрясен тем, что она, может быть, больше никогда не захочет его видеть…

Глава 8

Северянка Леттис вечно похвалялась при дворе тем, что не боится холода. Но теперь она была наказана за свою гордыню: девушка испытывала невообразимые мучения, когда в 1565 году, в февральскую стужу, вместе с пышным придворным кортежем сопровождала Генри Стюарта, лорда Дарнли, ко двору Марии, королевы Шотландии. Дарнли, как и большинство людей в королевстве, свято верил в то, что это была его собственная идея и что именно он убедил королеву воплотить ее в жизнь. Но Нанетта прекрасно понимала хитроумный план Елизаветы. Дарнли был тем самым преданным королеве протестантом, способным возбудить страсть Марии. Нанетта понимала также, что их будущий сын мог по праву наследовать обеим королевам – ведь Дарнли был внуком сестры короля Генри Маргарет: он и его брат были единственными уцелевшими мужчинами-Тюдорами.

Но королева ни разу не заговорила об этом – и Нанетте приходилось молчать и держать свои соображения при себе. Посему Леттис ехала на север, осознавая лишь, что удостоилась чести, и что должна употребить все свое обаяние и ум, чтобы найти богатого мужа при шотландском дворе. Сопровождаемая компаньонкой Кэт и всецело отданная на попечение пожилой леди Сомс, Леттис ехала все дальше на север и грезила о том, какой фурор произведет ее красота и утонченность при шотландском дворе, и что какой-нибудь красавец-граф влюбится в нее, и как она станет графиней...

Шотландский двор собрался в замке Вемисс – это было величественное сооружение, стоящее на вершине скалы, открытое всем ветрам, возле самого залива. Пронизывающий ледяной ветер, дувший с Северного моря, беспрепятственно проникал в незастекленные окна и вовсю гулял по длинным коридорам, унося с собой тепло жалких жаровен. Холодным днем семнадцатого февраля свита Дарнли, наконец, была удостоена аудиенции в огромном мрачном зале – и когда настала очередь Леттис преклонить колена и ее закоченевшие посиневшие пальчики коснулись белоснежной руки королевы Шотландии, девушка вполне осознала, что до той поры не имела представления о том, что такое настоящий холод.

Она вновь заняла место подле леди Сомс, исподтишка стараясь засунуть пальцы в рукава, стыдясь покрасневшего носика и пятен на щеках и боясь чихнуть. Борясь с охватившим ее ознобом, она все же внимательно оглядывала присутствующих – наряды показались ей странными и удивительными: придворные шотландской королевы одевались по французской моде, да и сами люди были не менее странными и удивительными: все говорили по-французски, но с тяжелым акцентом, и голоса их звучали грубо, словно у простых селян. Здесь находился и лорд Морэй, сводный незаконнорожденный брат королевы, – приземистый человек устрашающего вида, похожий на грубо высеченную из камня химеру. Поговаривали, что правит страною именно он, и считает, что имеет на то полное право. Замок Вемисс, его резиденция, был переполнен награбленными в походах католическими реликвиями и святынями. Леттис пришла в ужас...