Князь Ядыгар - [33]
Я уже ни на что не обращал внимания! Ни на раскрывшего рот царя, ни на отхаркивающего изо рта кровь Курбского, ни на какого-то рванувшего в овраг дворянчика. Все мое внимание сейчас занимала лишь надвигавшаяся сквозь пелену густого желтоватого дыма людская туча.
— Приготовиться!
Десять здоровенных мушкетов, висевших по пять шесть килограмм, встали на вертикальные палки-упоры и уставились в сторону всадников.
— Ждать!
Примерно полусотня всадников в богатых доспехах вырвалась вперед. Вот я уже ясно различал смуглые лица, искривленные в крике рты, хрипящие морды лошадей.
— Огонь!
Десять выстрелов тут же слились в один единый громовой хлопок. Поднявшееся над нами густое белое облако дыма ветром тут же снесло в сторону.
— Мушкет к ноге! — вновь кричал я, с напряжением всматриваясь вперед. — Курок взвести! Патрон куси!
Поле перед нами медленно затягивалось дымом от разгорающихся снопов сена. Плотная желтая и удушающая пелена дыма протянулась за сотню-полторы шагов от нас. Поднимающийся ветер рвал клубы дыма на части, открывая вид израненных бьющихся лошадей, неподвижно валявшихся тел.
— Б…ь, попали. Мы попали, — еле слышно зашептал я, не веря своим глазам. — Почти за сотню шагов…
Однако, из желтой пелены уже показались новые десятки всадников с вытащенными вперед пиками. Кое-кто на скаку натягивал луки, готовясь пустить стрелу.
— Сыпь на полку! Сыпь в ствол! Пулю в ствол! — мотнув головой, опять я начал кричать. — Бегом, волчьи дети! Бегом! Пыж в ствол! Забить шомпол! Шомпол в сапог!
И вот снова десять стволов легли на подставки, а приклады оказались крепко зажаты руками.
— Приготовиться!
Я молил Бога или Богов, чтобы они дали нам возможность выстрелить еще пару раз. Лишь тогда у нас мог появиться шанс отбиться от них…
— Ждать. Ждать.
Эти уже проскочили пол сотню шагов! В лежавшие перед нами лошадиные туши воткнулось пару стрел. Все! Ждать уже больше было нельзя!
— Огонь! Огонь! — не выдержав заорал я несколько раз. — Огонь!
Бах! Бах! Ба-а-ах! Боже, что это был за залп! По всадникам словно ударили десятком кувалд! У лошадей вырвало целые куски плоти, оставляя хрипящих и фонтанирующих кровью животных биться о землю. Разогнавшиеся тридцатиграммовые свинцовые шарики выкидывали из седел всадников с оторванными руками, ногами. Уцелевшие всадники, ошалело что-то вопят, стали разворачивать коней.
— Не спать! Мушкет к ноге! Курок взвести! — я взобрался на одну из конских туш, откуда было лучше видно поле боя. — Быстрее! Они еще живы! Патрон куси! Сыпь на полку! Сыпь в ствол! Пулю в ствол!
К сожалению, разыгравшийся ветер окончательно унес прятавшую нас дымовую завесу, из-за которой показалась основная масса врагов. Их оставалось чуть менее сотни против наших неполных трех десятков.
— Куда встать, князь? — я едва расслышал, как со спины меня окликнули. — Не дело нам в стороне быть, — к моему удивлению говорил это царь, за спиной которого стояли его ближники. — Воеводствуй, князь, зело знатно у тебя это выходит.
Раздумывать и прикидывать, что и как, не было ни времени, ни желания. Я просто сделал самое просто, что мог. Всех, у кого были пики или алебарды, поставил с боков моих мушкетеров, чтобы прикрыть их, когда налетят всадники. Остальные же с мечами и саблями вступят в сражение следом.
— Пыж в ствол! Забить шомпол! Шомпол в сапог! Приготовиться!
До сшибки оставался один залп и дать его следовало так, чтобы ни один заряд не пропал. И я тянул столько, сколько мог.
— Давай княже, давай! — крикнул кто-то со спины, когда до накатывавшегося вала всадников оставалось чуть больше полста шагов.
— Огонь!
Последний залп оказался особенно убийственным. Здесь и в помине не было аккуратных, чистеньких ран. Не было кричащих от боли раненных. Были лишь валяющиеся тела и туши.
Однако, за этой срезанной волной шла еще одно волна всадников. Изрядно поредевшая, в пять или шесть десятков, она тем не менее грозила втоптать нас в снег.
— Штыки примкнуть! Штыки, вашу мать! — мне казалось, что я не кричу, а едва шепчу. — Штыки! Встать плотнее! — схватив у срезанного стрелой царского ратника копье, я встал рядом со своими. — Ждем! Ждем…
Конская волна, сопровождаемая оглушительным и нашим и чужим ревом, врезалась в наш строй. Удар! Пересекающиеся копья с хрустом ломались, с чавканьем насаживались на хрипящих воев. Смешалось ржание лошадей, хрипы и вопли людей. Перед глазами все мелькало.
— Коли! Коли! — сипел я севшим голосом. — Коли…
А от брошенного копья я все же увернуться не смог. Тяжелый наконечник с гулким звоном дал мне по шлему, и я отправился в нокаут.
Глава 7
Новгородская летопись [отрывок]
«… И узнаша царь Иван Васильевич, что Евсташка, чернец воинский замыслил против него богомерзкое колдовство. Повелел Великий Государь скоро схватить чернеца и поспрашать о том. Осеня себя крестом животворящим, кат рек. Замышлял ли ты, Евсташка, колдовство против Великого Государя? Малевал ли ты парсуны с ликом Великого Государя? Отвечай, как есть, перед Господом Богом и Богородицей!
… Чернец же ответствовал, шта вступиша он в богомерзкую связь с врагом человеческим за блага великая. Обещаща яму дьивол жизнь вечную и многия пуды злата и серебра. За шта чернец обещаща парсуну малевать с ликом Великого Государя и волховати с нею».
Трагическая случайность забросила Дмитрия Мелехова в далекое прошлое, в 1941 год, за несколько месяцев до одного из самых кровавых и жестоких периодов в истории нашей страны. Чувствуя себя брошенным в безжалостную пучину, и страдая от собственной беспомощности что-либо изменить, Дмитрий безуспешно пытается достучаться до руководства государства. Однако, маховик судьбы не так просто повернуть вспять и черная орда с запада, состоящая из миллионов солдат, тысяч танков и самолетов вновь наносит страшный удар по Советскому Союзу.
Картина из захолустного музея, оказавшаяся порталом, отправила Дениса Антонова на сотни лет в прошлое, в эпоху Петра Великого, поместив его в личину босоного мальца, Алексашку Меншикова. В поисках дороги домой он с головой окунулся в пучину жестоких испытаний, став для будущего российского императора надежным советчиком и верным другом. С легкой руки Дениса в русской армии появились скорострельные мушкеты и слезоточивые гранаты, а частью флота стал грозный броненосец с батареей пороховых ракет на вооружении.
Александр, гениальный аналитик, наследник вольного космического баронства, волей судьбы был выброшен в другую реальность и чужое тело. Его аватаром стал незнатный чистильщик туалетов в мире, где у власти находились маги-аристократы. Пытаясь "играть свою игру", главный герой столкнулся с "сильными мира сего". В смертельной игре он с трудом выжил, приобретя новые знания, способности и новый статус. Теперь он часть боярского рода Скуратовых, которые презирают его, считают позором рода и подумывают об "очищении" доброго имени рода. Однако Александр не собирается "поднимать лапки" и сдаваться без боя.
Это история не столько об удивительной судьбе бывшего рядового Красной Армии, сколько история о Великой стране. .
Вчера он был последним солдатом человечества, павшего жертвой своей собственной глупости под натиском чуждой цивилизации. Он, как и остальные люди, должен был пасть за Землю в сражении, но судьба распорядилось иначе. Теперь он, бывший пилот штурмового звездолета, в теле подростка в странном мире, похожем на его старый мир, но основанном на власти магически сильных боярских и дворянских родов. Он внешне другой, но внутренне все тот же. В нем, по-прежнему, живет неутоленная жажда мести чужим за гибель своего мира… Сможет ли он ее утолить, когда нет ни единого намека на дорогу домой? Посмотрим…
Путем проб и ошибок Колин пытается выстроить из аморфного, потерявшего всякую надежду, клана нечно новое. Он спотыкается, набивает себе и своим товарищам шишки, но упорно двигается вперед, увлекая за собой все новых и новых гномов и… людей. А то, что он помнит из прошлой жизни, стало ему подспорьем в непростом пути к обретению силы.
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Джина Джинджер даже не подозревает, что она – настоящая волшебница. Но однажды ей на голову сваливается ангел, и её жизнь изменяется навсегда. Оказывается, мир куда сложнее, чем она представляла. В нём существуют параллельные вселенные, ангелы и демоны, космические цивилизации и многое другое...
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Продолжение приключений попаданцев в начале ХХ века.
Макс Гараев, неудавшийся радио ди-джей, устроился работать кладовщиком в дом культуры. В первый день работы на складе, разбирая многолетний завал использованной светомузыкальной аппаратуры, он находит старую, заколоченную дверь. Заинтересовавшись, куда она ведёт, он открывает её и оказывается в 1977 году. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.