Князь Владимир — создатель единой Руси - [57]

Отважных и сильных воинов уподобляли турам: «буй-тур», «яр-тур Всеволод» (в «Слове о полку Игореве»).

От слова «тур» образовались некоторые слова: туриться, вытурить, турнуть, а также поговорки, до сих пор имеющие хождение на Украине: «У него натура як у тура», «Сидит як тур в горах» и др.

Первые русские князья были завзятыми охотниками. Можно сказать, что когда они не воевали, то — охотились. Охота считалась делом, подобающим знатному человеку. Этому занятию с увлечением предавалась даже княгиня Ольга. Охотничьи угодья занимали по своему значению едва ли не первое место в реестре княжеских земель. Одними из самых приближенных к князю людей были ловчие (от древнерусского «ловы» — охота, «деять ловы» — охотиться). Нередко князья развлекались охотой в военных походах. О Святославе Игоревиче летописец сообщает, что он не брал с собой на войну обоза с продовольствием, «но потонку изрезав конину ли, зверицу ли… на углех испек ядаше».

Сцены княжеской охоты не стеснялись изображать даже в церквях. Таковы, например, древние фрески собора Святой Софии в Киеве, где мы видим охотника, целящегося из лука в белку, притаившуюся в ветвях дерева; всадника, который поражает копьем напавшего на него волка; охотничью собаку, выследившую кабана; медведя, дерущего когтями круп лошади, в то время как сидящий на ней охотник вонзает ему в шею копье и т. п.

По былинному сказанию, ловчие князя Владимира Красное Солнышко добывали к его столу гусей, лебедей, перелетных серых уточек. Пировали в княжеской гриднице, стены которой обиты седыми бобрами, потолок — черными соболями. Своим гостям, русским богатырям, князь подносил зелено вино чарами в полтора ведра и сладкий мед из турьих рогов в полтретья ведра.

В языческом обществе турьи рога были ритуальным, священным предметом, олицетворявшим благоденствие («рог изобилия»). Известно, что четырехликий идол верховного бога поморских славян Святовита в правой руке держал турий рог, наполненный священным хмельным напитком. Перед началом дружинного пира из турьего рога делалось ритуальное возлияние богам, сопровождаемое общей молитвой. Турий рог, наполненный медом, пивом или вином, пускали по кругу как братину, магически скреплявшую воинский союз. Два такие культовых рога, окованных изумительной серебряной чеканкой с позолотой, обнаружены в «княжеском» кургане Черная могила под Черниговом (середина Х века).

Одним из самых страстных охотников в древней Руси был князь Владимир Мономах (1053–1125). В своем «Поучении сыновьям» он вспоминает: «Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Кабан у меня на бедре меч оторвал, медведь мне колено укусил, лютый зверь (волк или барс. — С. Ц.) вскочил мне на бедра и коня со мною опрокинул. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал, руки и ноги повреждал. Но Бог сохранил меня невредимым».

Из летописи мы знаем, что около 1166 г. к галицкому князю Ярославу Осмомыслу приехал знатный беглец — Андроник Комнин, будущий император ромеев. В честь высокого гостя Ярослав устроил большую охоту на туров. Восхищенный Андроник решил по возвращении на родину непременно завести охоту и при своем дворе.

Охота на туров была столь популярна в Европе, что довольно быстро привела к резкому сокращению поголовья этих животных. В Германии, Франции и Англии туры стали большой редкостью уже в конце XII в. На Руси они, по-видимому, исчезли двумя столетиями позже. В начале XVI в. туров можно было встретить только в Польско-Литовском государстве, хотя тамошние правители тоже слыли заядлыми охотниками. По свидетельству литовского историка Стрыйковского, великий князь Гедимин собственноручно убил тура на горе, которая и доныне называется Туровою. Рога этого зверя, окованные золотом, хранились в княжеской сокровищнице и извлекались оттуда во время пиров. В 1429 г. один из них был подарен венгерскому королю.

Имперский дипломат Сигизмунд Герберштейн, побывавший в начале XVI в. в Литве и Московии, оставил интересное описание туров, правда, уже отчасти одомашненных: «Это настоящие лесные быки, ничем не отличающиеся от быков домашних, разве только тем, что все они черные и имеют через всю спину беловатую полосу наподобие линии. Этого зверя немного; и есть известные села и округи, которым поручено смотреть и ходить за ним и его берегут не иначе, как в загонах или лесных зверинцах…».

Современник Герберштейна, Антон Шнеерберг, добавляет следующие подробности: «Это животное очень проворно, но недолговечно; говорят, что только немногие пережили 15 лет; волки им не вредят, разве только тогда, когда бродит отдельно молодняк, его тогда волки пожирают. Человека тур не боится и от встреченного не убегает, а напротив, нападающему на него лишь немного уступает с дороги… Будучи рассержен, он сильно свирепеет…».

По словам Шнеерберга, охота на тура в его время происходила следующим образом. В начале осени охотники, по разрешению короля, намечали одного, наиболее сильного зверя. На охоту выходило много конных и пеших со стрелами, ружьями и большим числом собак. Выбранного тура криками и собачьим лаем заставляли отделиться от остальных и начинали преследование, которое порой растягивалось на целый день. Наконец, когда тура обездвиживали, с него, еще живого, сдирали кожу со лба между рогами, где вилась шерсть, и только после этого убивали. Первым делом из разделанной туши вынимали сердце и, разрезав его пополам, вынимали «маленькую косточку в форме креста»; такую косточку вместе с кожей, содранной со лба, посылали королю: эти охотничьи трофеи ценились очень высоко. Король Сигизмунд II несколько раз посылал соленое мясо тура в виде ценного подарка императору Карлу V.