Князь Владимир — создатель единой Руси - [48]

Земля русов производила на арабских купцов и путешественников впечатление процветающей страны, в которой свято соблюдаются законы гостеприимства. «У них [русов] много городов, и живут они богато, — пишет Ибн Русте. — Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо. Они не позволяют никому из своей среды грабить и обижать таких пришельцев; если кто-нибудь из пришельцев жалуется им на причиненный ему вред или обиду, они оказывают ему помощь и защищают его». Согласно Гардизи, в пользу потерпевшего взымалась половина имущества обидчика.

Говоря о внешнем облике русов и их одежде, арабские писатели явно имели в виду представителей Таврической Руси и «Куйабы» — Киевской земли. Аль-Истахри и Ибн Хаукаль сообщают, что русы носили «небольшие куртки», подобно хазарам и волжским булгарам. Русы «соблюдают чистоту своих одежд, — говорит Ибн Русте, — мужчины носят золотые браслеты (по всей видимости, гривны. — С. Ц.)… Они носят широкие шаровары, на каждые из которых идет до 100 локтей материи; надевая такие шаровары, они собирают их в сборку и подвязывают у колен». Стало быть, диктатором моды среди русов Северного Причерноморья и Среднего Поднепровья был тюрко-арабо-хазарский Восток. Анонимный автор персоязычного сочинения «Худуд аль-Алам» («Книга о пределах мира от востока к западу», конец Х в.) добавляет, русы «они шьют шапки из шерсти с хвостом, свисающим с затылка».

С растительностью на лице обращались по-разному: «Некоторые русы бреют бороду, другие закручивают и заплетают ее, подобно лошадиным гривам, и красят шафраном» (Ибн Хаукаль).

В представлении соседних народов образ русов ассоциировался с различными оттенками красного цвета. Еще Прокопий Кесарийский (VI в.) описывал внешность славян следующим образом: «Телом же и волосами… все они чуть красноватые». В раннесредневековых источниках нередко встречается словосочетание «рыжие рутены (русины)». Эти известия любопытно сравнить с исследованиями антропологов XIX в., которые говорят о том, что в Европе наиболее высокий процент «рыжих» отмечается среди русского населения Галиции — карпатских русинов. Византийцы обыгрывали этническое имя русов, также «окрашивая» его в красный цвет. Епископ кремонский Лиудпранд заметил, что воинов князя Игоря «греки по внешнему виду называют русиями»; в данном случае немецкий писатель имел в виду греческое слово «росиос» — «красный, рыжий». Точно так же в переводе хроники Феофана библиотекарь папы Анастасий, писавший в конце IX в., перевел греческое слово «росиа» не как «русские», а как «красные» (rubea).

Обладая столь яркой, запоминающейся внешностью, русы еще больше подчеркивали свою «красноту» искусственными средствами. Не исключено также, что они применяли какое-то вещество красного цвета в качестве боевой раскраски. Именно так можно истолковать отрывок из «Искандер-наме» Низами Гянджеви:

Краснолицые русы сверкали. Они

Так сверкали, как магов сверкают огни.

В Европе и Передней Азии багряный, пурпурный цвета были символом власти, силы, могущества. Русы широко использовали его для ритуального раскрашивания своей военной атрибутики. Вид их дружин представлял величественное и устрашающее зрелище. Это было не войско, а надвигающееся пламя: кроваво-красные стяги, корабли под рдеющими парусами, «червленые» щиты… Традиция навсегда связала этот «русский цвет» с названием Черного, то есть, собственно, Чермного («Красного») моря, которое в Х веке называлось также Русским морем — опять все та же прочная связь этноса и цвета.

Воинственность русов, их чрезвычайно высокие боевые качества снискали славу у соседних народов. «Они люди рослые, видные и смелые, — пишет Ибн Русте, — они отличаются мужеством и храбростью», но «смелость их проявляется не на коне, все свои набеги и подвиги они совершают на лодках». По его словам, на войне русы проявляли редкую сплоченность, в бою были необыкновенно упорны и настойчивы, в случае победы — безжалостны: «Если какая-нибудь часть их взывает о помощи, они выступают все вместе, не расходятся и образуют сплоченную силу против своего врага, пока не одержат над ним победу… Высадившись в стране какого-нибудь народа, они не уходят, пока не истребят своих противников, не изнасилуют их жен и не обратят оставшихся в рабство». Сходным образом описывает русов Мискавейх (ум. в 1030 г.), особо выделяя их необычайную выносливость: «Эти русы — племя великое; они не знают отступления, ни один из них не повернет спины, но или убьет противника, или сам будет им убит. Обычно каждый из них несет на себе свое оружие и к себе же привязывает большую часть ремесленных орудий, как то топор, пилу, молот и другие подобные вещи; они сражаются при помощи дротика, щита, меча; они носят на себе столб для палатки и оружие, подобное кинжалу. Русы сражаются пешими…»

Но в мирное время дружины русов представляли собой скопище скорпионов и гремучих змей, норовящих ужалить друг друга, — сказывалась закоренелая привычка к разбойной жизни. «Если у кого-нибудь из них есть хоть немного денег, его брат или товарищ старается его убить или ограбить», — передает Ибн Русте. В этом обществе людоедов и насильников дело доходило до того, что «никто из них не идет удовлетворить свою нужду один, но всегда с ним идут трое его товарищей, и они охраняют друг друга; при каждом меч, потому что среди них мало безопасности и распространено вероломство». «Этот народ плохого нрава», — коротко замечает «Худуд аль-Алам».