Князь Владимир — создатель единой Руси - [28]

Соседство леса и степи — эта антиномия восточноевропейского пространства — наложило глубокий отпечаток на русскую историю и на ментальность русского народа. Культура большей части восточнославянского населения развивалась, так сказать, в тени лесов. В языческую пору это выразилось, например, в религиозно-обрядовой практике — культе дерева и долгом бытовании среди восточных славян пережитков охотничьей магии.

Еще одной особенностью русского ландшафта является чрезвычайно разветвленная речная система, оказавшая существенное влияние на самые разные стороны жизни русских людей. Вдоль речных русел наши предки селились наиболее густыми «гнездами», плотность которых возрастала по направлению к лесостепи с ее плодородными землями.

На реках и возле них развивались отдельные виды хозяйственной деятельности, ремесла и промыслы. Русские реки, всегда спокойные и извилистые настолько, что на протяжении своего русла иногда текут в противоположных направлениях, и на отдельных участках нередко почти соприкасаются другом с другом, представляли собой естественные всесезонные средства сообщения и торговые пути в глухих лесных массивах. Неширокие сухопутные перешейки между руслами — волоки — облегчали судоходам переброску ладей и стругов из одного речного бассейна в другой.

Надо, однако, заметить, что этот способ сообщения имел большое значение для международной торговли по балтийско-волжскому пути и, напротив, был совершенно нехарактерен для внутренних контактов между Киевским югом и Новгородским севером. В действительности, внутри страны Днепровский и Ильменский бассейны представляли практически замкнутые системы, закреплявшие географическую и политическую обособленность древнерусского Севера и Юга. Днепр, кроме того, отделял Полоцкую землю от верхневолжской, Ростово-Суздальской. Так что тезис о первостепенной роли системы водных путей для государственного объединения древней Руси представляется весьма спорным. Но во всех остальных отношениях реки для России, безусловно, были подлинным даром природы.

Расселение восточных славян

Как гласит статистика, примерно 80 % населения нашей страны причисляет себя к русским, то есть к славянам. А кто такие славяне?

Справедливости ради надо заметить, что даже ученые задумались над этим вопросом сравнительно недавно — всего каких-нибудь 250 лет назад. Первый ответ был вполне предсказуем: в середине XVIII века Михайло Васильевич Ломоносов вывел имя славян от «славы». То есть славяне — это «славный народ», «славящийся своей доблестью». С тех пор это толкование получило довольно широкое распространение. Впрочем, это мнение высказывалось задолго до Ломоносова и ко времени написания его «Истории» уже успело укрепиться на русской почве. Англичанин Джильс Флетчер (современник Ивана Грозного и Бориса Годунова) пишет в своих записках о Русском государстве: «…народ, называемый славянами, получил свое начало в Сарматии и, вследствие побед своих, присвоил себе имя славян, то есть народа славного или знаменитого, от слова „слава“, которое, на языках русском и славянском, означает то же, что и знаменитость или доблесть».

Этноним «славяне» зафиксирован только в поздних славянских источниках, это явное заимствование или искажение. Чтобы это доказать, достаточно открыть «Повесть временных лет». Мы не найдем в ней никаких «славян». Вместо них летописец ведет речь о «словенах». Вот это и есть древнейшая форма самоназвания славянского этноса. Понятно, что ни о какой «славе» и «славном народе» после этого говорить не приходиться. Очевидно, сами словене вкладывали в свое самоназвание совершенно другой смысл. Какой же?

В глубокой древности основным признаком этнической идентификации был язык. Именно поэтому древние греки и римляне называли соседние народы «варварами». Им казалось, что язык этих людей — не нормальная человеческая речь, а бессмысленный набор звуков: «бар-бар-бар-бар».

Наши предки пошли в этом отношении еще дальше. Своих западных соседей, германские племена, они назвали «немцами», то есть теми, кто вообще не умеет говорить. Немцы — это попросту «немые».

Древнейшая прародина славян находилась на территории нынешней Польши — в среднем междуречье Вислы и Одера. И, стало быть, с северо-востока славяне соседствовали с племенами балтов — предками современных латышей и литовцев. Однако их наши предки не причисляли к «немцам», немым народам. И этому тоже есть историческое объяснение. Филологи подсчитали, что в славянском и балтских языках находится примерно полторы тысячи родственных слов. Значит, речь балтов славяне с грехом пополам, но понимали, вернее, различали в ней что-то понятное. Например, «леший» по-литовски будет «ликшай», Перун — Перкунас и т. д.

Самих же себя наши предки нарекли гордым именем «словене», что означало «владеющие словом», «умеющие говорить».

Не случайно, те группы славян, у которых этноним «славяне» в ходе этногенеза закрепился как племенной, выводят его именно из формы «словене»: словаки, словенцы, словинцы, ильменские словене.

V век, наполнивший мир грохотом рушащихся городов и империй, стенаниями и воплями избиваемых жертв, был только прелюдией к средневековой истории. Под эти гибельные звуки славяне выступили, наконец, из исторического небытия. Началось самое длительное и масштабное в истории переселение. Этот мощный колонизационный порыв, зародившийся на заре средневековья в Висло-Одерском междуречье, иссяк лишь спустя полтора тысячелетия, достигнув берегов холодной Аляски и знойной Калифорнии.