Князь ветра - [28]
14
Каменские жили на четвертом этаже, а между вторым и третьим Иван Дмитриевич увидел спускавшуюся навстречу Наталью.
— Амба! -сказала она. — Рассчитали меня, и ведь все из-за вас! Что ж вы ей прямо как на духу все и выложили? От Натальи, мол, знаю, что гадаете, что барыни к вам ходят. Не могли как-нибудь похитрее?
— Да-а, нехорошо вышло. Извини, я как-то не подумал.
— Ладно, не винитесь. Я все равно от нее уходить хотела.
— А чего так?
— Если вы про нее еще ничего не поняли, я вам вот что посоветую: придете сейчас в квартиру, проситесь к ней в кабинет. Ну, где череп. Там шкапчик есть, на нем раковина…
— Какая еще раковина?
— Не такая, из которых пуговицы режут, а морская. Отец Николая Евгеньевича ее из Монголии привез.
— В Монголии нет моря.
— Не важно, монголы в такие раковины трубят вместо труб. У этой на конце мундштук приделан. Вы ее потрясите, оттуда ключ выпадет. Откроете им шкапчик, сразу все и поймете.
— Что я пойму?
— Поймете, чем она, стерва, занимается. У ней в шкапчике весь ее колдовской инструмент.
— Чего она этим инструментом делает? Мужиков к бабам присушивает?
— Это тоже.
— И какой у нее способ?
— Разные есть.
— А какой самый надежный?
— На что вам?
— Хочу понять, почему покойный с ней не развелся, раз она, как ты говоришь, и колдунья-то, и стерва.
Еще вчера была мысль, что в объятиях медного дьявола Каменский представлял себе не какую-нибудь бабку, именем Бафомета заклинающую огороды от капустного червя, а собственную жену. Если он придумал только эту казнь, а члены Священной дружины существуют на самом деле, мог ли понравиться им такой домысел?
— Ну, — вздохнув, приступила Наталья, — вот вы вчера у нас в кухне кота видели, помните? Он тут первое лицо. Если клиентка есть, барыня велит мне изловить где-нибудь кошечку бродячую, сама ее покормит, коту тоже сырой печенки даст, а вечером с клиенткой запрутся у себя и сидят ждут, когда кот с кошечкой… Как наш-то залезет на нее, барыня на них зеркальце наведет, пошепчет что-то, и готово. Клиентка деньги платит, зеркальце берет, а дальше уж ее забота, как все обставить. Вы, скажем, дадите любой женщине в это зеркальце поглядеться, и она — ваша. Никого ей больше не надо, только вас.
Она подождала, пока мимо пройдут дама с девочкой, и добавила:
— Стерва, ей-богу! С нее станется и мужа пристрелить.
— Зачем?
— Что ей в нем? Сколько живут, она от него ни денег не видела, ни подарков. А так, смотришь, присушит кого-нибудь с деньгами.
— Кого, например?
— Да хоть Ивана Сергеевича.
— Тургенева?
— А что? Он мужчина холостой, хорошо зарабатывает. Иван Дмитриевич засмеялся и получил выговор от Натальи:
— Чем сюда каждый день таскаться, вы бы лучше в тюрьму ее посадили. Посидит недельку с крысами, авось признается.
На сей раз вдова была дома одна. Иван Дмитриевич предъявил ей ордер на обыск и выразил желание осмотреть ее кабинет. Возражений не последовало. Вошли в небольшую, без претензий обставленную комнату. Как везде в квартире, все здесь указывало на то, что доходы хозяев едва позволяют им балансировать на грани между скромным достатком и опрятной бедностью.
На столике желтел знакомый череп, из темени которого монголы сделали габалу. Шкапчик с раковиной стоял у противоположной стены. Иван Дмитриевич встряхнул ее над ладонью, поймал выпавший ключ и вставил его в скважину. Каменская возмутилась было, но вновь извлеченный из бумажника ордер на обыск вынудил ее смириться. «С правом отмыкать запертое», — гласил этот документ. Замок щелкнул. Иван Дмитриевич раскрыл обе створки и, ничего пока не трогая, начал изучать содержимое шкапчика.
Горизонтальная полка делила его на две половины. Внизу хранились запасы свечей, стояли однообразные скляночки с чем-то сушеным, истолченным в порошок. Он прочел надпись на одной из этикеток: «Сажа». На второй— «Камедь». На третьей— «Касатик флорентийский». Сбоку лежали пучки сухой травы, гусиные перья, куски тесьмы и материи. Три-четыре одинаковых зеркальца готовы были запечатлеть в себе таинства кошачьей любви.
Верхняя половина была почти пуста. Здесь находились всего два предмета: книга наподобие амбарной, в переплете из хорошо выделанной кожи, и восточной работы бронзовая курильница на звериных лапах. По форме они напоминали собачьи.
— Что это за книга?
— Поваренная, — ответила вдова,
— А все остальное вам нужно для гаданий с подругами?
— Не только.
— Не только для гаданий или не только с подругами?
— Тут множество вещей, необходимых в женском хозяйстве. Лекарственные травы, тесьма, нитки, иголки.
— Сажа, — в тон ей продолжил Иван Дмитриевич. — Мазать лицо, чтобы не изнасиловали монголы, если они нас опять завоюют.
— Ну и шуточки у вас!
Пока вдова объясняла, от чего лечатся сажей, он потянулся за книгой на верхней полке. Она схватила его за руку, пришлось в третий раз достать ордер на обыск и обратить ее внимание на слова: «С правом выемки».
Книга была вынута и, раскрытая на закладке, предложила следующий кулинарный рецепт:
3 части тонко нарубленной полыни;
2 части смоляного церковного ладана высшего качества; 1 часть смолы камедного дерева;
1/2 части оливкового масла высшего качества; 1/4 части кладбищенской пыли;
Время действия — конец прошлого века. Место — Санкт-Петербург. Начальник сыскной полиции Иван Дмитриевич Путилин расследует убийство высокопоставленного дипломата — австрийского военного агента. Неудача расследования может грозить крупным международным конфликтом. Подозрение падает на нескольких человек, в том числе на любовницу дипломата и ее обманутого мужа. В конечном итоге убийство будет раскрыто с совершенно неожиданной стороны, а послужной список Ивана Путилина пополнится новым завершенным делом. Таких дел будет еще много — впереди целая серия романов Леонида Юзефовича о знаменитом русском сыщике.
Увлекательный документальный роман впервые в нашей стране повествует об удивительной жизни барона Унгерна – человека, ставшего в 1920-е годы «исчадием ада» для одних и знаменем борьбы с большевизмом для других. В книге на богатейшем фактическом материале, подвергшемся историко-философскому осмыслению, рассматриваются судьбы России и Востока той эпохи.
За годы службы Иван Дмитриевич перевидал десятки трупов, но по возможности старался до них не дотрагиваться, тем более голыми руками. Он присел на корточки рядом с Куколевым, пытаясь разглядеть его лицо, наполовину зарытое в подушку. Видны были только спутанные волосы на виске, один закрытый глаз и одна ноздря. Иван Дмитриевич машинально отметил, что с кровати свешивается правая рука, на которой, казалось, чего-то не хватает. Чего?..
«Октябрь», 2015, №№ 4–6.В то время как новейшая историческая проза мутирует в фантастику или эмигрирует на поле нон-фикшн, роман Леонида Юзефовича пролагает иной путь к памяти. Автор доказывает, что анализ – такая же писательская сила, как воображение, но, вплотную придерживаясь фактов – дневниковых записей, писем, свидетельств, – занят не занимательным их изложением, а выявлением закономерностей жизни. Карта боевого похода «белого» генерала и «красного» командира в Якутию в начале двадцатых годов прошлого века обращается для читателя в рисунок судьбы, исторические документы вплетаются в бесконечные письмена жизни, приобщающие читателя к архиву бесценного человеческого опыта.Роман о том, как было, превращается в роман о том, как бывает.
В основе нового авантюрного романа Леонида Юзефовича, известного прозаика, историка, лауреата премии «Национальный бестселлер» – миф о вечной войне журавлей и карликов, которые «через людей бьются меж собой не на живот, а на смерть».Отражаясь друг в друге, как в зеркале, в книге разворачиваются судьбы четырех самозванцев – молодого монгола, живущего здесь и сейчас, сорокалетнего геолога из перестроечной Москвы, авантюриста времен Османской империи XVII века и очередного «чудом уцелевшего» цесаревича Алексея, объявившегося в Забайкалье в Гражданскую войну.
В новой книге Леонида Юзефовича – писателя, историка, лауреата премий “Большая книга” и “Национальный бестселлер” – собраны рассказы разных лет, в том числе связанные с многолетними историческими изысканиями автора. Он встречается с внуком погибшего в Монголии белого полковника Казагранди, говорит об Унгерне с его немецкими родственниками, кормит супом бывшего латышского стрелка, расследует запутанный сюжет о любви унгерновского офицера к спасенной им от расстрела еврейке… Тени давно умерших людей приходят в нашу жизнь, и у каждой истории из прошлого есть продолжение в современности.
Третий роман из серии «Кавказский детектив, XIX век». Дом Мирза-Риза-хана был построен в 1892 году возле центрального парка Боржоми и очень органично вписался в городской пейзаж на фоне живописных гор. Его возвели по приказу персидского дипломата в качестве летней резиденции и назвали Фируза. Как и полагается старинному особняку, с этим местом связано множество трагических и таинственных легенд. Одна из них рассказывает про азербайджанского архитектора Юсуфа, который проектировал дом Мирза-Риза-хана.
Второй детектив с участием Николая Александровича де Кефед-Ганзена и Аполлинария Шалвовича Кикодзе. Приключения на Кавказе, в Лондоне, Палестине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа происходит в Советской России в 1927 году. В Москву приезжает Мария Шаховская. Она должна отомстить четырём насильникам, исковеркавшим её жизнь. Но что есть месть?
Молодой белорусский историк Мечислав неожиданно находит ценный предмет – серебряную капсулу времен последнего польского короля и великого князя литовского Станислава Августа. Во время плена в одном из своих замков, король спрятал артефакт, поместив в него записку с загадкой, разгадать которую вместе с друзьями, Викой и Владимиром, берётся Мечислав. Им удается выяснить, что монарх был членом организации масонов, но в это время в расследование начинают вмешиваться незнакомцы… Книга основана на реальных фактах.
Во время привычной инспекции состояния Летнего сада старшего городового Федулина ожидала страшная находка. Среди пруда на спине, раскинув ноги и руки и запрокинув кудрявую голову, плыла маленькая девочка. Жертвой оказалась единственная дочь надворного советника Картайкина, которую несколько дней назад похитили прямо на улице. Осмотр показал, что прежде, чем выбросить девочку в пруд, убийца задушил ее. Но кому понадобилось убивать маленькую дворянку? Расследовать это сложное и запутанное дело предстоит шефу жандармерии Бенкендорфу и обер-полицмейстеру Кокошкину.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.В повести Леонида Юзефовича «Ситуация на Балканах» рассказывается о последнем деле сыщика Ивана Путилина.
В этой книге собраны романы, посвященные знаменитому в свое время сыщику Ивану Дмитриевичу Путилину.