Князь Семен Пожарский и Конотопская битва - [36]
Действия Пожарского под Конотопом нельзя считать легкомысленной авантюрой, их можно объяснить целесообразностью и крайней необходимостью разведки. Нерешительность Трубецкого могла привести к непоправимым последствиям. Главнокомандующий не имел представления ни о численности врага, ни о расположении его сил. В такой ситуации можно было либо бездействовать и ожидать новых неожиданных ударов врага по русскому лагерю под Конотопом, либо кому-то «вызвать огонь на себя» — рискнуть, ввязаться в сражение, выманить противника в поле. В этом случае инициатива Пожарского объяснима и оправдана. Князь действовал как опытный военачальник небольшого мобильного отряда, который идет в бой, понимая, что своей возможной гибелью он может спасти основные силы армии. «Я-де еду с своим полком и проведаю, каковы люди, болшие и малые, а что буде видя против себя, и учиню с ними брань. ив тое время мне о сем помощь учини», — заявил он Трубецкому. Если бы Пожарский не сделал этого, внезапное нападение многочисленного неприятеля могло привести к полной катастрофе — гибели всей армии Трубецкого, атакованной и окруженной татарами и казаками под Конотопом.
Пожарский видел свою задачу в разведке боем, что он и сделал, пожертвовав собой и своими воинами ради спасения всего русского войска. Его действия, а также оборона Ромодановским переправы у Сосновки, позволили Трубецкому выиграть время и подготовиться к отражению нападения многочисленного врага. Подвиг князя Пожарского и его бойцов достоин того, чтобы занять свое место в анналах славной военной истории России.
Всю свою жизнь князь был на государевой службе, в боях и походах, в разъездах и стычках, как и многие аристократы той неспокойной эпохи. Русская знать времен Алексея Михайловича была мало похожа на фальшивые хрестоматийные образы длиннобородых, толстых и вечно дремлющих бояр. Ежегодные набеги крымских татар, войны с Речью Посполитой, Швецией, Османской империей, украинскими мятежниками требовали от «служилых людей по отечеству» постоянной готовности к походу. При таком ритме жизни немногие доживали до старости. Дни и ночи в седле, покрытые ранами от сабельных ударов и татарских стрел, они скромно выполняли свой воинский долг, защищая родную землю и не задумываясь о земной славе.
Историк С. М. Соловьев не зря назвал семнадцатое столетие «Богатырским веком». Это потом, на смену ему пришла Новая эпоха, эпоха «шляхетства» и рекрутчины, регулярных армий и немецкого засилья, презрения ко всему русскому и забвения церкви. С князем Пожарским уходила в прошлое Святая Русь, эпоха русских богатырей.
Вскоре после своей гибели князь Семен Пожарский был причислен к лику местных святых. Уникальное сообщение австрийского посла А. Мейерберга об учреждении местного почитания князя Пожарского подтверждается русскими письменными памятниками. В приложении к одному из списков Летописного свода 1652 г. имеются тексты тропаря и кондака, специально составленных «новому страстотерпцу… благоверному князю Симеону Пожарскому»[241]. По неизвестным причинам почитание князя Пожарского незаметно убрали из богослужебного календаря где-то в петровское время.
Желание опорочить гордого и бесстрашного воина возникло у некоторых лиц сразу после его гибели под Конотопом в 1659 году. Вероятно неукротимый нрав и богатырская сила Пожарского раздражали многих. Он привык действовать напористо и решительно. В бою Семен Романович бывал азартен и беззрасудно смел, порой забывая об осторожности. Своим честолюбием и высокомерием он восстановил против себя многих вельмож. Однако при жизни князя мало кто рискнул бы ему перечить. Известны только две попытки местничества с ним, причем одним из участников местнического спора был представитель младшей ветви Пожарских — князь Иван Дмитриевич Пожарский, сын героя 1612 года, князя Дмитрия Михайловича.
Дипломатическими талантами Семен Романович не отличался: он не проявлял изворотливости, не заключал сделок, не шел на компромисс, не унижался перед родовитыми боярами. После его смерти появилось не мало клеветников, из тех, кто хотел опорочить нового русского святого и лишить его доброго имени. Однако далее всех пошел упомянутый австрийский посол А. Мейерберг, сильно раздраженный неудачей своей дипломатической миссии в Москву. Уличая русских в грехах и пороках, он, без всяких на то оснований, обвинил Пожарского в убийстве жены (!).
«В 1659 году пал, в передовом полку, в сражении с польским, казацким и татарским войском князь Семен Романович Пожарский. Потомок Ивана, второго сына Всеволода, князя Московского, человек, отягченный безчестными делами и преступлениями и недавно снискавший себе дурную известность убийством жены; и Алексей Михайлович торжественно причислил даже его к мученикам, и в честь его ныне бывает особенное богослужение в церкви»[242].
На самом деле вдова князя Семена Романовича — Евдокия Васильевна Пожарская (в девичестве Третьякова) на сорок лет пережила мужа и скончалась в Московском Ивановском женском монастыре около 1700 года, когда ее земли отошли названному монастырю[243]. Этот факт, также как отсутствие малейшей информации о «противоправном поведении» Пожарского в документальных источниках, приводят к выводу о том, что Мейерберг писал со слов недоброхотов князя. Слова эти являются не более, чем клеветой и не находят подтверждение в источниках.
16 (26) июля 1662 г. войска Московского государства одержали свою самую большую победу в Русско-польской войне 1654–1667 гг. как по общей численности сражающихся сторон, так и по потерям проигравшей стороны. В Каневской битве противник потерял 8 тыс. убитыми, пленными и утонувшими в Днепре. В качестве трофеев победителям достались 117 знамен, 22 орудия и весь обоз побежденных. Парадокс в том, что эта битва почти неизвестна историкам. Более того, о победе русских войск и верных царю казаков левого берега Днепра постарались забыть вскоре после завершения войны с Речью Посполитой.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.
Знаменитую сессию ВАСХНИЛ в августе 1948 г. называют исторической. И это действительно так – августовская сессия навсегда вошла в историю науки и человечества. И она никогда уже не будет забыта. Она останется в летописи человеческой истории, но только как пример бессмысленного уничтожения достижений биологической науки в масштабах огромного государства, как пример произвола и надругательства над убеждениями ученых. Эту сессию будут всегда вспоминать, но лишь как гигантский погром и великий обман, отбросившие советскую биологическую науку на десятилетия назад и на много лет остановившие развитие сельского хозяйства нашей родины в угоду небольшой группе невежественных людей.
Семья Медичи.Она подарила Ренессансу много ярких личностей — покровителей наук и искусств и видных государственных деятелей.Представители рода Медичи правили непокорной «колыбелью Возрождения» Флоренцией и занимали престол Святого Петра, а Екатерина Медичи стала самой сильной и могущественной королевой за всю историю Франции...Но как же скромный банкирский род добился политической власти и герцогской короны?Как строились отношения Медичи с величайшими людьми их эпохи — Галилеем и Микеланджело, Донателло и Пико дела Мирандолой, Леонардо да Винчи и Рафаэлем, Боттичелли и неистовым реформатором римской католической церкви Савонаролой?Пол Стратерн в своем блистательном исследовании раскрывает роль Медичи в становлении и развитии не только итальянского, но и европейского Возрождения — роль не всегда однозначную, но неизменно значимую.
Несмотря на бытующие до сих пор представления о рыцарском благородстве и кодексе чести, средневековые войны были неизбежно сопряжены с деяниями, которые в наши дни считались бы чудовищными военными преступлениями. Разорение сел и городов, беспощадная резня мирного населения, массовое истребление пленников, несоразмерные по суровости наказания за нетяжкие преступления — вот типичная практика и традиции того кровавого времени.Путем всестороннего исследования битв, осад и походов, а также недолгих периодов затишья автор воспроизводит убедительную и шокирующую картину далекой, но отнюдь не романтической эпохи.
История, как известно, статична и не приемлет сослагательного наклонения. Все было как было, и другого не дано. Но если для нас зачастую остаются загадками события десятилетней давности, то что уж тогда говорить о тех событиях, со времени которых прошло десять и более веков. Взять хотя бы Средневековье, в некоторых загадках которого и попытался разобраться автор этой книги. Мы, например, знаем, что монголы, опустошившие Киевскую Русь, не тронули Новгород. Однако же почему это произошло, почему ханы не стали брать древний город? Нам известно, что народная героиня Франции Жанна Д’Арк появилась на свет в семье зажиточного крестьянина, а покинула этот мир на костре на площади в Руане.