Князь Семен Пожарский и Конотопская битва - [3]

.

У его отца, князя Романа Петровича, были земельные владения в Суздальском уезде: село Яреное, деревни Захарова, Взблеово, Долкова, Москвино, Заполища, Борщиха, Запрудная. Неизвестно, однако, перешли ли они князю Семену или отошли его сестрам, как возможное приданое.

Князь Семен приходился племянником князю Дмитрию Петровичу Лопате-Пожарскому, одному из видных вождей Нижегородского ополчения, принимавшему активное участие в победных боях под Москвой 22–24 августа 1612 г. В 1637 г. Семен Романович получил от него в дар земли в Галицком уезде: деревни Немцово, Бетелево, Данилково, Подлесное, Исаково. Всего 201 четь земли. В дальнейшем, в 1641 году, когда князь Дмитрий Петрович Лопата-Пожарский умер, он, не имея наследников, завещал племяннику своему Семену Романовичу земли в Московском уезде — пустоши Михеево, Долгое, Агафоново, Сущево — всего 100 четей. В 1646 г. князь Семен также имел вотчины в Бежицком уезде Лошицкого стана — деревня Тетерино; в Ряжском уезде Пехлецкого стана — село Моклаково; а также ранее упомянутое село Троицкое в Суздальском уезде Стародуб-Ряполовского стана.

По данным 1646 года князь С. Р. Пожарский уже был видным представителем земельной аристократии, одним из восьми окольничих, которые, наряду с 12 боярами, относились к самым крупным вотчинникам Московского государства[14].

Известно также, что после гибели князя Семена Романовича под Конотопом, у его вдовы Евдокии Васильевны остались земли: в Московском уезде село Вытенево на р. Уче, сельцо Юрьевское, деревня Сафоново; в Рязанском уезде деревня Путятино, пустошь Аносова (которые в 1700 г. отошли Московскому женскому Ивановскому монастырю); в Шуйском уезде в Борисоглебском стане сельцо Кудряково и деревня Жилая (в 1700 г. справлены за князем И.Ф. Шаховским); в Суздальском уезде село Троицкое, деревни Федотово и Мелехово[15]. 5 сентября 1667 года вдова князя Семена Романовича — Авдотья Васильевна упомянута также как владелица вотчины князя: села Якимово и деревни Ширилиха Владимирского уезда[16]. Со смертью князя Семена Пожарского в 1659 году, пресеклась старшая ветвь рода князей Пожарских, прямых наследников у него не было.

С начала 40-х годов XVII века имя князя Семена Пожарского часто появляется в Дворцовых разрядах. В 1641 году он сопровождал царя Михаила Федоровича в его поездке в село Покровское под Москвой. Вскоре князь оказался в числе рынд — почетной стражи царя. Документы сообщают о том, что на встрече датского королевича Вальдемара 28 января 1644 г. в рындах стояли: Василий Борисович Шереметев, Петр Борисович Шереметев, Иван Дмитриевич Пожарский и Семен Романович Пожарский[17]. Рынды были оруженосцами-телохранителями государя. Во время дворцовых приемов, они, вооруженные парадными секирами, находились по обе стороны трона. Рынды обычно назначались из молодых представителей знатных фамилий, причем на встречи высоких особ и иноземных послов выбирали наиболее рослых и физически сильных людей.

Весной 1644 года князь уже исполнял обязанности воеводы Переяславля-Рязанского (Рязани)[18]. Через год, при проводах в Данию королевича Вальдемара 13 августа 1645 г., князь Семен Романович Пожарский, наряду с Василием Ивановичем, Петр Васильевичем и Матвеем Васильевичем Шереметевым снова упоминается в рындах[19].

В сентябре 1645 года на престол вступил шестнадцатилетний царь Алексей Михайлович, вся власть при молодом государе оказалась в руках боярина Б.И. Морозова и его родственников. Князь Пожарский к таковым не относился.

Вскоре ему представилась возможность проявить себя в настоящем боевом деле. Князь показал себя достойным наследником былинных богатырей и умелым защитником земли Русской. В декабре 1645 г., когда неожиданно пришли вести о набеге крымских татар на русские земли, князь Семен Романович Пожарский получил назначение воеводой в Курск.

В сражениях с крымскими татарами и на службе при дворе (1645–53)

В декабре 1645 года крымские татары и ногайцы совершили один из своих крупных походов на русские земли. Большой голод и засуха в Крыму гнали кочевников в зимний набег. Около 40 тыс. татар во главе с нураддином Казы-Гиреем, князем Кутлушей Ширинским и Караш-мурзой, по приказу хана, пошли в поход. К началу декабря царь назначил воевод: в Тулу — князя А.Н. Трубецкого, в Мценск — князя С. В. Прозоровского и И.М. Беклемишева, в Курск — князя С. Р. Пожарского и А.Т. Лазарева[20]. По «татарским вестям» были посланы полковые воеводы в Кропивну, Одоев, Венев и в Рязань.

18 декабря станичный казак привез сообщение в Белгород о том, что по Муравскому шляху идут большие силы ордынцев — 20 тысяч и более. На следующий день, повернув на Бакаев шлях, крымцы вышли на Рыльскую дорогу.

Перед нападением в городах не было больших сил, не все воеводы были на своих местах, главнокомандующий обороной — князь А.Н. Трубецкой был назначен в Тулу лишь 24 декабря. Предполагалось соединение русских отрядов под началом белгородского воеводы князя Ф.А. Хилкова и выдвижение их к Курску. Но сам Хилков получил это распоряжение только 15 января. Разбросанность вооруженных сил по черте, медленность их сосредоточения в нужном месте, отсутствие единого руководства были основными причинами слабой организации обороны степной границы.