Князь Семен Пожарский и Конотопская битва - [16]

3) Группа князя Куракина, условно назовем ее «Рязанский полк» (поскольку больше всего в ней было рязанских служилых людей), включала в себя 3 небольших «воеводских полка» под началом князей Ф.Ф. Куракина, С.Р. Пожарского и С.П. Львова. На январь 1659 г. Рязанский полк насчитывал 6472 чел. Точных данных о численности войск у трех князей весной 1659 года найти не удалось. Однако пополнений они не получали. Это следует из сведений о составе входивших в «Рязанский полк» соединений на январь 1659 г. и имеющихся данных о потерях тех же частей бою под Конотопом. С учетом боевых и не боевых потерь в кампании зимы-весны 1659 г., а также отправкой стрелецкого приказа В. Философова в гарнизон Ромен в феврале 1659 г.[91], общая численность войск в «Рязанском полку» к июню 1659 г. вряд ли могла превышать 5 тыс. чел. В состав «Рязанского полка» входили дворяне и дети боярские Рязани, Каширы, Тулы и Коломны, кадомские, касимовские и шацкие мурзы и татары; московские стрелецкие приказы С. Скорнякова-Писарева, А. Лопухина, З. Волкова и М. Спиридонова, а также драгунский полк Х. Юнкмана. По данным на январь 1659 г. Куракин располагал 8 полковыми орудиями.

Всего, таким образом, весной 1659 года под Конотопом было сосредоточено примерно 24600 человек русских ратных людей. Фантастические цифры из казацких летописей и польских хроник о якобы 150-тысячной, и даже 300-тысячной армии князя А.Н. Трубецкого под Конотопом, не более чем миф, голословно повторяемый в наше время некоторыми украинскими историками.

Под Конотопом также находились верные царю украинские полки гетмана И. Беспалого (около 7 тыс. чел.)[92]. При этом значительную часть его бойцов составляли казаки-запорожцы. Полтавский полк, а также полки Слободской Украины в осаде Конотопа не участвовали. Их предусмотрительно оставили для обороны «черкаских городов» и местечек на случай вторжения изменников-выговцев, крымских татар и ногайцев.

29 апреля русские войска предприняли неудачный штурм Конотопа, окончившийся значительными потерями (452 чел. убитыми и 2.655 ранеными)[93]. После этого Трубецкой начал неторопливую осаду, которая затянулась почти на два месяца. В ходе осады, в мае 1659 года, полки князя Г.Г. Ромодановского совершили походы на Борзну и Нежин. Русские отряды взяли Борзну и одержали ряд побед в столкновениях с полками ранее упомянутого сторонника Выговского — наказного гетмана И. Скоробогатко.

К началу июня 1659 года положение осажденного гарнизона в Конотопе стало критическим, горожане требовали от казаков сдать крепость. Гуляницкий опасался бунта местных жителей, которые угрожали ему открыть ворота русским. Взятые на вылазках «языки» говорили, что «хлебных де запасов у всех мало, едят лошади и всякую животину, а что де у мещан было запасов, и козаки де у них отняли и стерегут их накрепко, чтоб 3 и 2 человека вместе не сходились, опасаются де от них сдачи, а воды де у них в городе только один колодезь да три колодезя за городом против полку стольника и воеводы князя Федора Куракина, с водою де у них гораздо нужно»[94]. Русская артиллерия наносила большой урон мятежникам. Перебежавший в лагерь Трубецкого казак рассказывал, что больше всего им досаждали наведенные «с горы, с путавльской стороны, многие пушки», и «от той де стрельбы в городе шкода великая…и от гранатной де стрельбы им шкода многая есть же». Другой перебежчик из Конотопа говорил, что «у конотопских де сидельцев голод большой… и Гулянецкий де им говорил, будет их до Петрова дня Выговский не выручит, и он де и сам о том станет думать, как сдаться потому, что выручки от него не чает»[95].

Князь Трубецкой «для промыслу над городом велел земляной вал валить…и для де приступного времени туры изготовили, и на примет дров навозили добре много»[96].

Критическое положение Конотопа подтверждается перехваченными письмами Гуляницкого к Выговскому. Умоляя гетмана о помощи, он в частности писал, что «уж и силы нашей не стало: такие тяжкие и добро крепкие до нас всякого дня и ночи приступы и добыванья чинят; уже и в ров (осаждающие — И.Б.) вкопались, и воду от нас отняли, и место розными промыслы палят огненными ядрами, а мы пороху и пуль не имеем, чем боронитись; также живности у казаков ничего нет, и конми все опали. Смилуйся, смилуйся, добродей, скоро поспеши, и помочь нам давайте… Мы, тут будучи так в тяжкой беде, можем неделю как мочно боронитися, а дале не можем содержатися, будем здатися»[97].

За несколько дней до начала битвы, из Москвы под Конотоп пришли новые воинские соединения. Вышедший из Москвы 16 мая полковник Н. Бауман со своим полком солдатского строя, присоединился к войскам Трубецкого в середине июня 1659 года. Под началом Баумана выступило в поход не более 1500 чел. Кроме его полка, в июне 1659 года под Конотоп прибыли: рейтарский полк Вильяма Джонстона (около 1000 чел.), а также примерно 1500 московских и городовых дворян и детей боярских[98]. Общая численность прибывшего подкрепления, вошедшего в Большой полк, составила около 4000 чел. Подошедшие части с лихвой компенсировали потери, понесенные русскими при неудачном штурме Конотопа 29 апреля.