Князь Семен Пожарский и Конотопская битва - [10]

.

Намекая на бегство польского короля Яна Казимира из своей страны, князь бросил посланнику: «Ты говоришь, что королю присылать о мире к государю, но где вашего короля сыскать?»

Глядовицкий отвечал: «Воля божия совершилась; кто бывает на коне, тот бывает и под конем, а уж без пана нам не быть, не тот пан, так другой».

На это Пожарский сказал: «Время вам бить челом великому государю, а не искать другого государя, и великий государь вас пожалует каждого по вашему достоинству; скажи нам последнее: как тебе гетмана назвать?»

Глядовицкий ответил: «Изговоря государское именованье и титло, скажу: посланный от Павла Сапеги, гетмана великих войск литовских».

Пожарский возразил ему: «Говори: гетмана великих войск, а литовских говорить тебе непристойно». Глядовицкий упрямо не соглашался и не был допущен к царю[53].

25 ноября Глядовицкий был у бояр и думных людей. Бояре сказали ему, что Сапега подписался гетманом Великого княжества Литовского «непристойно», поскольку ему «подлинно известно, что даровал бог великому государю нашему взять у его королевского величества всю Белую Русь и стольный город Вильну, и государь наш учинился на всей Белой России, и на Великом княжестве Литовском, и на Волыни, и на Подолии великим государем». Еще 1 сентября патриарх Никон прислал царю благословение писаться «Великим князем Литовским». Государь с тех пор стал подписываться как «Всея Великия и Малыя и Бельм России самодержец»[54].

12 января 1656 года Семен Пожарский был на именинах царевны Татьяны в Передней палате, а вскоре после этого пожалована ему за литовскую службу «шуба атласная золотая, кубок и придача к его окладу»[55].

Вторжение шведов в Речь Посполитую летом 1655 года изменило планы Москвы. Не закончив войну с польским королем, царь Алексей Михайлович решил начать борьбу с агрессивной Швецией, которая стремилась к территориальным захватам в Польше и Литве.

* * *

12 февраля 1656 г., для похода против шведов на Дерпт (Тарту, Юрьев), в Новгород были назначены воеводы князья А.Н. Трубецкой, Ю.А. Долгоруков, С. Р. Пожарский. Вскоре шведский гарнизон в Дерпте был осажден русскими полками. «Организуя осаду, Трубецкой не забывал о безопасности лагеря. По Ревельской и по Нарвской дорогам были посланы отряды И.И. Сунбулова и кн. Л. К. Шеховского, состоящие из сотенных, рейтар и драгун. Отряд Шеховского не встретил противника, а из сведений от местных жителей, узнал, что немногочисленные шведские отряды укрыли в Лаисе. Совсем иные вести привез Сунбулов. По сведениям крестьян, в мызе Карбере (25 верст от Юрьева) располагалось «немецких людей 23 хорунги конных и пеших»[56]. 21 августа Трубецкой послал против шведов сводный отряд «изо всех полков голов с сотнями и рейтар и драгунов» под командованием кн. С. С. Горчакова. Прикрывать его был отправлен воеводский полк кн. С. Р. Пожарского. Пожарский был одним из самых активных и смелых «товарищей» Трубецкого, не раз оказывавшийся на острие атаки всего полка. Выбор его в качестве руководителя посылки, показывает, насколько серьезно отнесся главный воевода к угрозе со стороны шведского отряда. Численность русских войск составляла около 3.000 человек, что, как казалось, должно было обеспечить превосходство над 2.000 шведов. При приближении русских войск, противник отступил к мельнице Пиба. Мельница располагалась в очень удобном месте «от тое мельницы версты за три через болото мосту нету, а обойти то место другими дорогами нельзя». Кроме того, к прежним силам, по сведениям крестьян, добавилось подкрепление из Ревеля»[57].

Дальнейший ход военных действий против шведов освещен в «Книге сеунчей»:

«Октября в 12 день, писали к государю царю… из под Юрьева Ливонского бояре и воеводы князь Алексей Никитич Трубецкой с товарищи, (что) сентября в 13 день писал к ним из Новаго городка воевода князь Кирило Шаховской: посылал де он князь Кирило под Немецкий город Гавье[58] государевых ратных людей для промыслу над немецкими людьми, и Божьей милостью… города Гавье осадные сидельцы государю добили челом и город сдали.

Да он же де боярин и воевода князь Алексей Никитич по вестям посылал товарища своего окольничего и воеводу князя Семена Романовича Пожарского, а с ним ратных людей, под Немецкой городок под Пыльцом, а из под Пыльцома велел ему окольничему и воеводе идти для промыслу ж над немецкими людьми на мельницу Пибу, потому что та мельница от города Пыльцома близко, и сентября де в 23 день, писал к нему из посылки окольничей и воевода князь Семен Романович, что он к городку Пыльцому не пошол, для того, что по скаске взятого мужика в городе Пыльцоме прибылых немецких людей нет, а пошел де по вестям на немецких людей на реку Пипу, и пришод к реке Пипе к мосту с немецкими людьми бились, и к мосту приступали, и милостью Божией государевы ратные люди на реке Пипе немецких людей многих побили, и языки поймали, и за рекою Пипою села и деревни пожгли и гнали за ними по Юрьевской дороге, и, догнав немецких людей у засеки потому ж многих побили и языки поймали и засеки розсекли. А с тою службою и с сеунчом к государю боярин и воевода князь Алексей Никитич Трубецкой с товарищи послали новгородца Ивана Матвеева сына Милюкова»