Князь Рюрик и его время - [70]
С этим событием историки связывают и возможное существование русской государственности, а именно Русского каганата, существовавшего до прихода Рюрика, о котором более чем за два десятилетия до этого упоминают Вертинские анналы и арабские средневековые источники, и начало русской дипломатии и даже первое крещение Руси, произошедшее благодаря этому событию через несколько лет.
Необходимо отметить, что этой военной операции предшествовали набег «великой русской рати» во главе с «сильным князем Бравлином» на южнокрымские города, в том числе на Сугдею (Сурож, совр. Судак), случившееся вскоре после кончины епископа этого города св. Стефана (конец VIII в.) о чем повествует «Житие Стефана Сурожского», об активизации русов в конце VIII — начале IX века говорит и греческий текст «Жития Георгия Амастридского», в частности, о нападении «народа Рос» на византийский город Амастриду (Черноморское побережье Малой Азии). Специалисты считают, что это нападение произошло до 863 года[277].
Однако нападение флота русов на Константинополь в 860 году не идет ни в какое сравнение с вышеописанными событиями по количеству нападавших кораблей и высокой степени организации похода, требовавшей привлечения огромных по тем временам материальных и человеческих ресурсов, что возможно только на стадии существования государственности. К моменту этой военной операции на территории Древней Руси существовали уже такие укрепленные торгово-ремесленные поселения, как Любша (конец VII в.), Ладога (середина VIII в.), Псков (VI в.), Изборск (конец VII в.), Киев (VI в.) и многие менее известные выявленные археологами городища. Сеть этих протогородов занимала ключевые стратегические позиции на пути «из варяг в греки» и Великого волжского пути и создавала материальную базу для создания объединенного флота русов.
Каковы же были причины похода? Г.Г. Литаврин пишет, что русы «испытывали настоятельную необходимость отстоять свое место в системе государств, причем наиболее крупных и сильных, обозначить свои границы и свои интересы, предъявить свои претензии на международной арене. Все это в условиях того времени можно было сделать, только продемонстрировав свой военный потенциал. Чтобы заставить считаться с собой, надо было первому нанести удар и обнаружить готовность его повторить. Иначе не было никаких надежд на то, что такие державы, как Византия, вступят с новым политическим образованием в дипломатические (включая торговые) отношения»[278]. Не исключено, что были и какие-то дипломатические договоренности. Литаврин допускает, что руководители похода 860 года знали, что послы правителей русов в 838/839 году добились каких-то уступок от императора Феофила, и теперь русы пытались возобновить их. В.В. Седов считает, что поход «русов на Константинополь мог быть подготовлен только в Русском каганате Днепровско-Донского региона. Высказываемые иногда в литературе догадки о том, что нападение на византийскую столицу было осуществлено норманнами из Скандинавии, должны быть отвергнуты и по историческим, и по археологическим соображениям»[279]. Это предположение было вызвано существованием реального похода викингов, но только не на Константинополь, а на Рим в том же, 860 году. Правда, они приняли за этот город маленький портовый городок Луна, который и разграбили.
Знал ли Рюрик о существовании Русского каганата? Наверняка, поскольку племена, его призвавшие, активно торговали с Арабским Востоком и имели с каганатом торговые и возможно другие связи. Ведь каганат русов был известным раннегосударственным образованием, предшествовавшим Киевской Руси, созданной уже после прихода Рюрика его потомками. Но, вместе с тем, как об этом писалось выше, сам каганат не имел, скорее всего, той ограниченной территории, как это представляют многие исследователи и, в частности В.В. Седов. Вот что он пишет о территории Русского каганата, которая, по его мнению, «в общих чертах соответствовала области расселения русов как она очерчивается по данным археологии. На западе она почти целиком охватывала бассейн Десны и сравнительно небольшую часть правобережья Днепра (округи Киева и Канева). Южные пределы раннегосударственного образования русов составляли земли верхних течений Суллы, Пела и Воркслы, на юго-востоке граница проходила по рекам Северский Донец и Тихая Сосна. В состав каганата на востоке входили области воронежского и верхнего течения Дона, а на севере — верхнее Поочье и правобережные районы рязанского течения Оки»[280].
Не следует забывать и о том, что о существовании у славян парусного флота в конце VI века свидетельствуют многочисленные византийские источники, в то время как у скандинавов парус появляется не ранее начала «эпохи викингов», то есть на 200 лет позже. В начале IX века русские моряки уже появляются на византийской службе, причем обслуживают они самые элитные корабли византийского флота, в том числе флагманские. Получали же русские моряки плату, в четыре раза превышающую плату греческим морякам, что свидетельствует о высочайшем уровне профессиональной подготовки русов.
