Князь Михаил Вишневецкий - [62]

Кортеж и экипажи, прибывшие с царицей не могли сравниться с королевскими, но в этом отсутствии украшения и блеска лежал отпечаток величественной простоты, недостававший кортежу короля.

В огромном экипаже помещались королева-мать, черты которой сохранили следы увядшей красоты, рядом с ней невеста короля. Элеонора, а против них сидели княгиня Мантуанская и молодая княжна, сестра Элеоноры.

Экипажи остановились около приготовленных шатров, дорога к которым была выстлана сукном, и здесь произошла первая торжественная встреча с приветствиями и выражениями благодарности. Будущие супруги взглянули друг на друга — ив этом взгляде определилось все их будущее. Даже волнение не помешало эрцгерцогине Элеоноре выказать во взгляде, которым она окинула будущего мужа, угрозу и отвращение. Ироническая улыбка заиграла на ее устах, а чудные глаза, покрасневшие от слез пронзили как стрелой Михаила, который, казалось, умолял о сострадании.

Его скромный вид и мягкое выражение лица не повлияли на невесту; взгляд ее не смягчился, не стал менее грозным и не подавал надежды на примирение.

Царица-мать, приученная придворным этикетом плакать и смеяться по заказу, должна была казаться приветливой и веселой за себя и за дочь, хоть ее сердце было исполнено тоски и обливалось кровью.

Такими же заученными улыбками приветствовали короля две родственницы принцессы. Хотя Михаил сумел вполне сохранить свое королевское достоинство, но ему все-таки не удалось скрыть впечатления, произведенного на него невестой, в глазах которой он при каждом взгляде читал угрозу будущему счастью.

Королевна не показалась ему красивой, несмотря на нежный цвет лица и благородные черты, придававшие выразительность всей ее фигуре; в ней не было ничего симпатичного, привлекательного, женственного, а родовая гордость придавала ей отталкивающее выражение. Отпрыск царственного рода, она всей своей внешностью показывала, что никого не сочтет себе ровней.

Несмотря на сердечность царицы-матери, встреча произошла сухая и холодная… видно было, что невеста избегает встретиться со взглядом будущего мужа.

Пришлось выслушать приветственные речи, во время которых будущая королева проявляла признаки нетерпения. Затем кортеж двинулся вперед, в том же порядке, с тою только разницей, что король ехал верхом по той стороне экипажа, где сидела Элеонора.

На протяжении всей дороги до Ченстохова нельзя было ни поговорить, ни обменяться несколькими словами из-за музыки, звона колоколов и пушечных выстрелов.

Король ехал молчаливый, напрасно стараясь заглянуть в глубь возка, где притаилась принцесса Элеонора, избегая его взглядов.

Все было выполнено в точности по составленной программе… в часовне перед чудотворной иконой молодая королева, казалось, почерпнула мужество и перестала плакать. Она опустилась на колени с молитвой на устах и, закрыв лицо руками, остановилась продолжительное время, погруженная в молитву, до тех пор, пока мать своим приходом не вывела ее из этого состояния…

Новобрачные, молча стояли друг возле друга в большой спальне, посередине которой из-под пурпурного балдахина, опиравшегося на золоченые колонки, виднелось широкое ложе.

Элеонора, которая в присутствии матери должна была скрывать свои истинные чувства, как только закрылась дверь за царицей, дрожа и волнуясь, быстро вскочила с места и скрылась в глубь комнаты. С тревогой и угрозой она посмотрела в сторону мужа.

Король несколько минут простоял в нерешительности, а потом медленно подошел к жене. Однако, Элеонора отходила все дальше и дальше, и, приблизившись, наконец, к столу, на котором были разложены туалетные принадлежности, она гордо подняла голову и окинула Михаила уничтожающим взглядом.

Король остановился и, как осужденный, ожидал тяжелого приговора…

Прошло некоторое время, прежде чем раздался голос королевы, прерываемый плачем:

— Всемилостивейший государь, — сказала она, стараясь говорить спокойно и с достоинством, — прошу меня выслушать.

Король утвердительно кивнул головой.

— Меня заставили отдать вам руку, — продолжала она, — сердца моего не спрашивали… Откровенно признаюсь Вам, что оно давно уже принадлежит другому… Нас соединили перед алтарем, я должна вам повиноваться, но я не поддамся никакому насилию и надеюсь, что вы не захотите воспользоваться своими правами…

Она схватила флакон с ароматической жидкостью и стала вдыхать освежающий запах. Дрожа от пережитого волнения, с горящими глазами она не позволяла изумленному Михаилу приблизиться к себе ни на шаг.

Король долго не мог вымолвить ни слова.

— Тяжелый для меня приговор, — сказал он, наконец; — но я постараюсь ему подчиниться, пока обстоятельства его не изменят. Может быть, со временем вы меня лучше узнаете, а тогда…

— Но я своего решения не изменю никогда, никогда, — повторила твердо Элеонора. — В глазах всего света я должна быта вашей женой, но никакая сила не заставит меня поддаться ненавистному, навязанному мне игу… Вы знали об этом. Ведь я предупредила вас через доверенное лицо о том, что вы моим мужем быть не можете… а потому вам следовало отказаться от вашего намерения.

— Это зависело не от меня, — тихим голосом ответил король. — Да к тому же, ваш отец не дал бы своего согласия на мой отказ.