Князь Кий - [29]
Узнав, что его противником является Аэций, Аттила так вспылил, что весь посинел, и у него из носа хлынула черная кровь. Волхвы заговорили ее, и каган поклялся Тенгри-ханом схватить Аэция и убить его.
Он прибег к хитрости — заслал послов к королю аланов Сангибану, чтобы тот переметнулся на его сторону. В страхе перед будущим Сангибан согласился. Однако ему не посчастливилось сделать этого.
Предупрежденые верными людьми, Аэций и Теодорих поставили аланов посредине между своими войсками и пристально стерегли аланского короля.
Тем временем Аттила узнал, что многие союзные вожди колеблются — биться им на стороне гуннов, которые покорили их, или перейти к ромеям и вестготам.
Впервые в жизни испугался вождь гуннов и приказал привести к себе волхвов-гадальщиков, чтобы предсказали будущее.
Стали те волхвовать — всматриваться, по своему обычаю, то во внутренности жертвенных животных, то в какие-то жилки на очищенных ножами костях. И все собравшиеся ждали, что они скажут.
— Ну? — не сдержался Аттила.
Смущенные волхвы переглянулись, и старший, возведя вверх руки, прорек:
— Великий каган, боги предвещают беду гуннам. Многих своих сыновей позовет к себе Тенгри-хан, заплачут гуннские жены на берегах быстробегущей Тиссы и тихого Дуная.
Аттила посерел.
— Ну, и все? В каждой битве бывают с обеих сторон большие потери. Кто же победит?
— Боги не говорят об этом. Но утешением для тебя и для всех нас будет то, что в следующей битве погибнет верховный вождь противоположной стороны и своей смертью затмит для своих торжество победы.
Долго молчал Аттила, погруженный в размышления, обеспокоенный грозным увещеванием. Тяжелые предчувствия угнетали ему сердце, омрачили чело. В конце концов он сказал:
— Короли, князья, вожди и старейшины! Не для того пришли мы сюда, на край света, чтобы отступить без боя! Я хочу гибели Аэция и добьюсь ее — во что-нибудь не стало! Хотя бы и ценой собственной жизни!.. Поэтому — начнем!
Расставил он свои силы так, что сам с гуннами очутился посередине огромного войска, какого не собирал, с тех пор, как солнце светит, ни один военный вождь, а на крыльях встали союзные племена — гепиды, остготы, бургундцы, турингцы, словены, венеты.
И тронулись гунны вперед, чтобы занять вершины холмов, которые отделяли их от врага. Но не успели пройти и половины пути, как войска Аэция и вестготского короля Теодориха ударили по их рядам. И откатились гунны, а ромеи заняли те вершины и укрепились там.
Тогда Аттила сказал своим соплеменникам, желая подбодрить их:
— Гунны! Вы победили огромное количество племен. Теперь к вашим ногам, если вы и здесь победите, упадет весь мир! Вы созданы Тенгри-ханом для войны, и ничто другое не привычно вам так, как война! Потому что нет ничего любимее храброму воину, чем своей рукой наносить удары врагу? Насыщать свой дух местью — это великий дар природы! Поэтому, быстроногие и легкорукие, нападем на врага, потому что всегда смелый тот, кто наносит удары первый!.. Презрейте и пренебрегите теми разноязычными племенами, которые встали сейчас против вас: защищаться общими силами — это признак страха!.. Смотрите! Еще до вашего натиска они уже боятся вас: ищут высоты, занимают курганы и в запоздалом раскаянии мечтают об укрытии в степи. Вам же известно, какие трусливые ромеи: им страшна не только первая рана, но и сама пыль, которая вздымается, когда они идут боевыми порядками и смыкают свой строй под укрытием щитов — черепахой!.. Пусть возвысится ваш дух, пусть в ваших сердцах закипит неистовство!.. Теперь, гунны вперед — пустите в ход ваше оружие! Кто будет ранен, пусть добивается смерти противника, а кто останется невредимый — пусть насытится кровью наших врагов!.. Тех, кто идет к победе, не поражают никакие стрелы, а кому суждено было умереть того смерть найдет и в теплой постели, под боком у жены!. Наконец, для чего судьба сделала гуннов победителями стольких племен? Разве не для того, чтобы после этого боя вы стали обладателями всего мира?… Я не сомневаюсь в последствиях битвы — вот поле, которое предвещает нашу славную победу! И я первый пущу стрелу во врага! А кто надеется отсидеться в уюте, когда Аттила бьется, тот может считать себя заранее похороненным!
С этими словами он поднялся на стременах, натянул лук и пустил во враждебную сторону стрелу.
И тогда, воодушевленные его словами, гунны хлынули в бой. За ними пошли и подчиненные им племена.
Началась битва — свирепая, ожесточенная, упорная. Полноводный ручей, который пересекал Каталонские поля, разлился в низких берегах от крови и превратился в бурный поток.
Аттила с лучшими гуннскими полками пытался расколоть ромейское войско и захватить Аэция. Но сбить ромеев с холмов не смог. Подвластные гуннам племена бились без запала, потому что никому не хотелось умирать за своих угнетателей. Все они медленно начали отступать.
