Князь Довмонт. Литва, немцы и русичи в борьбе за Балтику - [49]
Вопрос второй: об этническом составе дружины Довмонта. Мы говорили, что после монгольского нашествия русские переселенцы хлынули в Полоцкую землю. Прежние литовские области сильно обрусели. В их числе был и Нальшанский край. Сегодня большая часть этой области находится в составе Белоруссии, и населяют ее отнюдь не литовцы. Процесс изменения состава населения начался как раз в XIII веке. Это значит, что русских в дружине Довмонта могло быть от трети до половины, если не больше. Впоследствии видим, что его сопровождает дружина в набег на Литву. Она состоит из трехсот человек. «Сказание» приводит имена двоих соратников князя – это Давыд Якунович, внук Жавра, и Лува Литовник. Первый из них мог быть крещеным литовцем, если Жавр – искаженное литовское имя. Но Якун – имя русское (оно пришло из Скандинавии в X веке и с тех пор «обрусело»; изначально имя звучало как Хакон, Хаген). Следовательно, литвином Давыд был только наполовину. Лува – вроде бы абсолютный литвин, как явствует из его прозвища, но в то же время оно – показатель уникальности его носителя и немногочисленности коренных литвинов в дружине. Это возвращает нас к сделанному выводу: литовцев у Довмонта было человек сто – сто пятьдесят, ибо Нальшанское княжество населяли в значительной степени русские беженцы от монголов. Они сражались на стороне Довмонта во время литовской усобицы, были разбиты и частично ушли во Псков.
Несомненно, Довмонт обладал качествами, которые привлекали. Князь был храбр, честен и умел расположить к себе воинов. К тому же он вызывал жалость как пострадавший от Миндовга: ведь литовский король силой взял его жену.
Кстати, вот еще одна загадка: куда подевалась женщина? Во Псков Довмонт прибыл вроде бы без жены. Может, ее уничтожили вместе с Миндовгом в ходе кровавой усобицы? Кажется, нет. Значит, прекрасная жена Довмонта либо погибла в разгоревшейся войне с Войшелком от случайной стрелы или от удара меча, либо – умерла своей смертью уже после начала гражданской войны, в ходе которой Довмонта разбил Войшелк. Третья версия: княгиня умерла во время бегства. Так или иначе, Довмонт прибыл во Псков уже вдовцом.
3. Между жизнью и смертью
В городе на реке Великой, как мы видели, правил в то время Святослав Ярославич. Он был сыном и подручным великого князя Владимирского Ярослава Ярославича (1263–1272), который по родовому праву унаследовал великий стол после того, как не стало Александра Невского, и получил в подтверждение своей власти ярлык из Орды. Александру новый великий князь приходился братом. Кроме того, Ярослав сделался князем Великого Новгорода и прибыл туда, чтобы уладить дела. Великий князь объединил под своей властью весь север Руси.
Ярослав Ярославич узнал о прибытии Довмонта во Псков и отнесся к беглецу настороженно. А новгородцы вообще потребовали перебить пришельцев. Жизнь Довмонта повисла на волоске. Новгородская I летопись просто говорит, что общинники Господина Великого Новгорода намеревались Довмонта «исещи». Однако литвин сумел чем-то снискать расположение и псковичей, и их князя Святослава Ярославича. Они дружно заступились за беглеца. Версия может быть только одна: псковские общинники не хотели потерять военную силу: каждый боец был на счету. А новгородцы, напротив, боялись, что с помощью Довмонта Псков и вовсе отложится. Решение было за великим князем Ярославом Ярославичем. Святослав, видно, ходатайствовал за беженца, и поручился отцу за него. Ярослав приказал новгородцам не трогать Довмонта. «Но не выда их князь Ярослав и не избьени быша», – говорится об этом в Новгородской I летописи старшего извода в статье под 1265 годом.
Посмотрим поближе на то, чем вызвано неприятие новгородцами Довмонта. Начать придется издалека. У новгородцев мы встречаем очень странную с точки зрения православия аргументацию. Тамошний хронист превозносит подвиги Войшелка (в Псковской летописи этого нет). В Новгородской же I летописи подчеркивается, что Войшелк принял православие, после чего стал истреблять убийц своего отца Миндовга. Истреблял он, надо понимать, язычников. Среди врагов оказался язычник Довмонт – один из убийц Миндовга. «Съвкупи около себе вой отца своего и приятели, помоливъся кресту честному, шед на поганую Литву, и победи я, и стоя на землих их всё лето», – отмечает Новгородская I летопись под 1265 годом, рассказывая о подвигах Войшелка. Получается, Войшелк воевал за интересы православия с язычниками, если придерживаться точки зрения новгородского летописца. Заметим, что до этого времени русские православные не опускались до такой низости, как религиозные войны. Этого не знали и византийцы – учителя православия. Подобное явление, противоречащие самой сути христианства, допускали и культивировали только католики. Значит, идея религиозной борьбы вдруг показалась продуктивной в качестве оправдания как наступательных, так и оборонительных войн. Соседи «немцев» (то есть европейцев) ее усвоили. И вот мы видим, что Войшелк, в понимании новгородского летописца, выступает как «крестоносец» православия, а Довмонт – это язычник и враг православных русичей. Налицо искажение смысла православия и, более того, «гнилая» идеология, способная извратить и погубить русских. Хотя на первый взгляд всё в порядке: просто русский летописец сочувствует литовскому единоверному князю Войшелку.
Мстислав Удатный (Удалой) – витязь без страха и упрека, храбрый воин, искусный полководец, радетель за землю Русскую, сражавшийся в Прибалтике с немцами, в Галиции – с венграми. А еще он дипломат, умевший управиться даже с беспокойной галицкой и новгородской общинами. Даже вечно бунташные новгородцы не хотели отпускать его от себя. Он приходил на помощь своим друзьям по первому зову, помогал обиженным, стоял за правду. При этом Мстислав оказался несправедливо забыт вскоре после смерти. Выдающиеся русские историки – Н.М.
Биография этого царя – непрерывные военные действия. Филипп V постоянно сражался на суше и на море, расширял границы страны… а затем потерял всё, столкнувшись с Римской республикой. Но поражение не было окончательным. Филипп вновь поднялся с колен, принялся воссоздавать армию и попытался вернуть Македонию в клуб великих античных держав. Он был храбр, обаятелен и любим народом. Очевидно, что это незаурядный человек, рано научившийся принимать самостоятельные решения. У него были ошибки, прозрения, преступления и героические порывы. О жизни и деяниях македонского монарха рассказывает новая книга С.
Хотя современная академическая наука отвергает версию о славянской природе ругов, утверждая, что руги это восточногерманское племя эпохи Великого переселения, ряд российских историков, в XIX и XX веках, уверенно говорят об обратном. Историк-славист дореволюционной России В.И. Ламанский считал руян и ругов одним племенем. Советский историк Г. Кузьмин писал, что названия руги, роги, рузи, русы, руяне относятся к одному и тому же народу. С ним солидарен современный историк С.В. Перевезенцев, в своих научно-популярных работах также отстаивает точку зрения о славянстве ругов. Автор предлагаемой книги С.Н.
От древних хронистов и историков нам известно, что в VI веке в Поднепровье жил народ анты. Но уже к VII веку он бесследно исчез. Кем были загадочные анты? Куда ушли? Что означало это название? Какое отношение имеют они к Древней Руси? Споры на эту тему не утихают несколько столетий. По мнению советского академика Б.А. Рыбакова, анты – это русы, то есть предки русских, украинцев и белорусов. По предположению украинского профессора М.С. Грушевского – исключительно украинцы, а по версии историка-эмигранта Г.В. Вернадского – аланы.
Оценка жизни, мотивов и поступков великого князя Ярослава Мудрого в предлагаемой на суд читателя книге довольно сильно отличается от той, к которой мы привыкли, знакомясь с материалами школьных курсов истории и многочисленной популярной литературой. Действительно, фигура этой незаурядной личности при внимательном изучении источников предстает не столь уж однозначной и позитивной, как может показаться. Именно на это и обращает внимание автор, показывая нам прошлое с новой, достаточно неожиданной стороны.
В начале XIII века на мусульманском Востоке возникло огромное Хорезмийское государство, включавшее Среднюю Азию и Иран. Его правителей принято называть хорезмшахами. Об их стремительном возвышении и головокружительном падении рассказывает эта книга. История Хорезма полна парадоксов и загадок. Например, как вышло, что на просторы Средней Азии вторглись монголы-христиане, пришедшие с Востока? Их возглавляли предводители с именами Георгий, Илья; последнего из них называли в Европе «царем Давидом». Они были настолько удачливы, что превратили хорезмийских султанов в своих данников.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Книга нижегородского журналиста доктора филологических наук Николая Морохина рассказывает об архаичных верованиях и явлениях сегодняшней культуры, которые воплотили эти верования, о малознакомых и интригующих страницах средневековой истории севера нижегородских и костромских земель. Здесь поток славянских переселенцев встретил своих восточных соседей – марийцев и мерю. Встреча эта определила не только пути становления духовной среды Лесного Заволжья, но и во многом судьбы складывающегося русского этноса и народов, живущих рядом с ним в Поволжье.Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей российский провинции и народов Отечества.
Книга Сергея Лесного — не унылый в своем спокойном однообразии учебник истории, где все разложено по полочкам и обычно не пробуждает ни эмоций, ни мыслей. Напротив: эта книга (уже третий том в нашем издании «Истории руссов») подарит вам настоящий калейдоскоп неординарных идей и нераскрытых тайн, собрание не схожих друг с другом заметок и очерков — полемичных, напряженных, не отпускающих внимание читателя даже тогда, когда тема еще не доработана, не отшлифована автором. Сергей Яковлевич Парамонов, писавший под псевдонимом Сергей Лесной, жил в эмиграции в Австралии, а печатался в Париже и Мюнхене.
Любое государство держится на согласии элит, выражающих интересы различных социальных групп народа. В противном случае неизбежен бунт, всегда заканчивающийся изгнанием или гибелью правителей. Для полновластия правителю мало покорить народ — необходимо ещё и убедить его «жить по указу» нового вождя, князя или монарха.Как же созидалась Русь? Что помогло русам возглавить многочисленные разноязыкие роды и племена? Как русы сумели не только освоиться на чужих землях, но и разумно управлять основанным ими государством?На эти вопросы отвечает книга историка А. Пересвета.
Великий князь Олег Вещий – одна из ключевых фигур ранней истории Древней Руси и одновременно одна из самых загадочных. Многие историки сходятся во мнении, что Олег тождественен одному из популярнейших героев скандинавских саг – Орвар-Одду, известному также как Одд Стрела. Авторы книги, внимательно изучая отечественные и зарубежные источники, пытаются разобраться в значительном количестве нестыковок и загадок, что в изобилии присутствуют в этих документах, приходя порою к выводам вполне логичным, но не всегда идущим «в русле» устоявшихся взглядов на прошлое.