Князь Диодор - [52]

Зато глаза месье Четомысла привлекали внимание, в них светился ум, воля и, пожалуй, умение очень точно рассчитывать людей, которые ему были надобны тем или иным образом. Еще в них был азарт особого рода, который князь не мог бы определить, потому что редко с ним встречался — возможно, это был азарт добывания денег, как определил это свойство батюшка Иона, азарт игрока, азарт раз и навсегда выбранного для себя дела. В целом, этот человек мог стать опасным, если бы князю и его подчиненным было чего от него опасаться.

В комнату снова вошла девушка в широченной юбке, на этот раз с подносом, на котором было много чего еще, помимо вина и лимонов. Месье Четомысл тут же, на правах хозяина, наполнил три высоких стаканчика, отлично сработанных из серебра, золотистым, терпко пахнувшим вином, но сам принялся пить кофе из большой фарфоровой чашки, выдавив в нее чуть не весь лимон целиком.

— Угощайтесь, господа, если бы не разгар работы, я бы и сам с вами выпил, — он усмехнулся чуть желтыми зубами, и князь понял, что пить Четомысл не стал бы ни за что. Он вообще производил впечатление человека, который не любит, когда его сознание затуманено хотя бы стаканом вина. — Перейдем к делу, — он не смущаясь выплюнул на специальную тарелочку лимонную косточку. — Что вы желаете знать?

— Некто, представившись королем Фалемотом взял у тебя займ… — начал князь.

Четомысл тут же повернулся к девушке, которая терпеливо ждала, не последует ли новых распоряжений, и сделал ей жест уйти. Когда она закрыла за собой дверь, он посмотрел на князя Диодора исподлобья, словно бык, выбирающий место для удара рогами.

— Вы расследуете это дело… по приказу Его Величества?

— Пока… не вполне, месье Четомысл, — вынужден был признать князь. — Скорее, по распоряжению имперского Тайного Приказа. Но как только мы получим аудиенцию у короля, без сомнения, он подтвердит наши полномочия.

— Значит, вы из Мирквы. И его величество вызвал вас… Тогда многое понятно.

— Что именно? — не удержался князь.

— Хотя бы то, что вы прибыли так тихо и неприметно… Даже я толком не знал, что вы уже здесь. — Четомысл опять вежливо усмехнулся. — Признаться, я хотел было отказать, когда ко мне пришел со странной просьбой этот мальчишка Атеном из вашего, имперского посольства… Знаете, я теперь многому не верю, после того, что случилось.

Разумеется, он не верил и раньше, подумал про себя князь. Но вслух спросил:

— Какова была сумма, месье Четомысл?

— Я отдал около семисот тысяч ливров, князь. Сумма эта названа так определенно, хотя некоторые вещи, которые я внес в ее счет могли бы стоить при умелой продаже чуть больше. Но, повторяю, сумма названа именно такая.

— Какие вещи? — не понял князь.

— В основном это была драгоценная посуда, куда богаче, чем пользуюсь я сам, — Четомысл чуть заметно кивнул на серебряные стаканчики с налитым вином. — Еще там были драгоценные камни, но их было не много. Знаете, я не вполне разбираюсь в них, потому что не занимаюсь этим… товаром. Хотя, приходится, — он вздохнул, словно бы сожалел, что настолько богат, — знаете ли, положение обязывает. — Внезапно Четомысл еще больше набычился, глаза у него стали сухими и жесткими, как блеск копейного острия. — Если деньги не будут возвращены, я потерплю такие убытки, что… Лучше об этом не думать.

— Под чье слово ты рискнул такой суммой, месье Четомысл? Как выглядел человек, который просил тебя о займе.

— Под слово короля. Мы неплохо знаем друг друга, и давно вели разные общие дела, хотя, — он чуть отвернулся, ровно настолько, чтобы ничего нельзя было прочитать на его лице, — преимущественно, в частном порядке. Он был сначала в маске, которую я все же попросил его снять. Он снял, и предложил мне такие условия под обеспечение этого займа, что… Чего скрывать, у меня закружилась голова от этого предложение. Я бы мог, при желании, отойти после этой операции от дел, и остаток своих дней прожить… Как принц.

Ты бы мог прожить остаток своих дней как принц и с теми деньгами, которые у тебя уже есть, снова подумал князь. И на этот раз, ради разнообразия, все же высказался вслух. Думать об этом человеке и не договаривать до конца было трудно, он все равно читал все на лице собеседника. У него это был такой же обыденный рефлекс, как необходимость дышать. Четомысл чуть откинулся назад, теперь князь мог отчетливо видеть, каков он бывает, когда торгуется.

— Это не так, князь. Выйти из некоторых дел очень трудно, и потому что на тебя рассчитывают партнеры, и потому что всегда находится какой-нибудь новый вариант заработать.

Князь отхлебнул вина, обдумывая следующий вопрос. Вкуса вина он, впрочем, не почувствовал.

— Расписки короля, которые ты получил, отдавая деньги королевским гвардейцам, не вызвали у тебя настороженности?

— Разумеется, нет. Они были составлены очень грамотно, и подтверждались малой королевской печатью. Скажу больше, они были очень похожи на те расписки, которые король уже выдавал мне при похожих обстоятельствах. Только сумма на этот раз, как я говорил, была существенно больше. Но я и с этим справился, собрал требуемые деньги, и передал их… как ты уже знаешь, гвардейцам.