А Русь?
А Русь осталась у разбитого корыта. Новгород Великий, занимая выгодное географическое положение на волховско-днепровском водном пути, соединявшем Балтику с Черным и Каспийским морями, располагал широкими торговыми связями, и даже смог стать одним из крупных и богатых городов мира. Ещё в X веке его торговля распространялась до Константинополя, а в XII веке его корабли ходили в Любек - будущую колыбель Ганзейского сообщества; деятельные новгородцы сквозь дремучие леса проложили себе путь в Сибирь; неизмеримые пространства между Ладожским озером, Белым морем, Новой Землей и Онегой были ими несколько цивилизованы, но...
Но, став окончательно самостоятельным, он вдруг утратил что-то такое, что поднимало его в старину, и теперь только терял с каждым новым договором. Всего-то через сто лет наполнявшие когда-то балтийские просторы новгородские суда исчезли, словно по мановению волшебной палочки. Хотя в самом Новгороде находилась одна из крупнейших ганзейских контор, а на Готланде, в Риге и Ревеле гордо высились русские торговые дворы.
В общем, не воспринимавшаяся вначале как конкурент Ганза сделала практически все, что было в ее силах чтобы удержать русских купцов от поездок на запад - или, по крайней мере, всемерно их затруднить. А потом, почувствовав свою силу, ливонские члены Ганзы стали направлять в Любек послания, требовавшие буквально выставлять русских купцов за дверь, дабы благочестивые ганзейские купцы Риги и Ревеля не теряли своих барышей. Они даже купцам такого исключительно удобно расположенного для сношений с Русью города, как Нарва - своим же по языку и культуре - несмотря на их неоднократные просьбы, так никогда и не позволили спокойно торговать с соседними новгородцами. О принятии же Нарвы в Ганзейский союз его члены и слышать не хотели, поскольку это могло бы снизить прибыли купцов Ревеля и Риги, принадлежавших этому союзу, да и ливонский магистр препятствовал этому, ведь Нарва была единственным крупным портом, приносящим доходы в его казну.
А уж что говорить про фламандцев и англичан? Их ганзейцы упорно стремились оттеснить от русского рынка, и им это, в общем-то, удалось.
"Ладно, Бог с вами", - заговорили опомнившиеся новгородцы, - "Не хотите брать нас с товаром на свои суда - не надо. Мы сами снарядим корабли и проведем их по морю. Просим у вас только "чистого пути" по нему". А под "чистым путем" в международном праве того времени понималась гарантия неприкосновенности торговых судов, их команды и грузов.
Но ганзейцы ведь не дураки сами себе конкурентов плодить! Главы ганзейских городов ответили просто: "Море имеет много углов и много островов, и исстари не было чистым, и ганзейские города совсем не хотят отвечать за море, если новгородцы не могут сами для себя сделать море чистым и свободным... Так что, добрые господа, торгуйте, торгуйте - но только "uppe ere egene eventure" - на свой страх и риск"! - завершали они свою речь с внешней любезностью и скрытой угрозой.
Кончилось всё тем, чем и должно было кончиться: русские суда стали ходить только по Финскому заливу и торговать в ганзейских городах оптом. Хирели русские дворы в Любеке и на Готланде, терялись веками наработанные связи, русские купцы привыкали к подобному состоянию дел и начинали бояться дальних морских походов.
Да, позднее историки переложили всю вину на Москву, дескать, это она постоянно шпыняла новгородцев и не давала им возможности отстаивать свои права перед ганзейцами. Вот только свежо предание, да вериться с трудом! Сколько раз новгородцы побеждали в войнах с союзом и всякий раз, подписывая мир, не смогли настоять на своём судоходстве. Видать Москва мешала. Даже подписывая мирный договор, окончивший войну 1444-1448 годов, когда новгородцы умудрились победить не только армию, но и флот ганзейцев в бою у устья Нарвы, а Москва погрязла в междоусобно-гражданской войне и никак не могла давить на северного соседа, добиться привилегий для своего мореплавания новгородцы не смогли, хотя "чистый путь за море" и выторговали, но он так и остался записью на бумажке. Ходить за море оказалось некому, редкие единицы были явно не в счёт.
А потом суверенный Новгород погиб, став частью той самой, возвышающейся Московии, превратившейся в ныне в Русское государство.
И, конечно же, Ивану III Васильевичу явно не по душе пришлось такое ганзейское засилье. Ведь до чего дошло - обнаглевшие в конец немцы, заключая международные договора, требовали, чтобы купцы страны, подписавшей договор (в особенности жители Нидерландов или как их тогда называли Бургундских Нидерландов) не отправляли приказчиков на Русь или в Нарву, изучать пути, и не учили русский язык, дабы не препятствовать ганзейской посреднической торговле!
Их-то понять можно, ведь поездки в Новгород приносили ганзейским торговцам огромную прибыль. Тот же натуральный воск, так сказать, источник света Средних веков, был очень востребованным товаром и стабильно давал 10-15 процентов прибыли. На мехах, конечно, можно было заработать куда больше, но спрос на них то вырастал, то падал, а воском пользовались все. В период расцвета в Новгороде проживало до восьмисот немцев - купцов, их помощников, учеников...