Князь Барбашев - [186]

Пороховую мельницу он посетил после того как отправил в столицу дощаник с кирпичами и пиленными досками, свернув по пути к стекольному заводику. Здесь всё шло по накатанной. Благо сера и селитра прибыли вовремя. Порох мололи, мочили, зернили, сушили, сеяли. Бочки с готовым изделием свозили в амбар, где составляли отдельно ружейный, а отдельно пушечный. Мастера технику безопасности блюли и никаких ЧП пока что не допускали. Проверив качество получаемого пороха, князь был удовлетворён и с лёгким сердцем направился в сторону стекольного заводика.

Там, в отличие от прошлых лет, ныне вовсю кипела жизнь. Печи, сложенные под приглядом Брунса, дышали жаром, в глиняных горшках варилась непонятная масса, которой вскоре предстояло стать стеклом. Недалеко стояли ванночки, куда будут его заливать, предварительно наполнив расплавленным оловом. В соседнем помещении подмастерья калили добытый и отсеянный песок.

Да уж, Брунс к тому сумбуру, что вывалил на него князь, подошёл с практической точки зрения. Первые партии он изготовил так, как привык делать, доказав работодателю, что не зря получает своё жалование. И лишь потом начал экспериментировать. Что-то у него получалось сразу, что-то нет. То же листовое стекло всё ещё делали по старинке, с помощью большого гончарного круга. Но немец не унывал: ведь работодатель не ругал за неудачи, а настаивал на творческом поиске. Конечно, это не снимало с Брунса ответственность за производство требуемого количества стекла и обучения парней, приставленных к нему. Но зато здесь не было того давления, что оказывал цех с его приверженностью к однажды принятым правилам. Да, это было заявлено сразу, но осозналось только недавно, когда он выдул графин с четырьмя бокалами, значительно отойдя при этом от канонов ради красоты. Князь долго любовался полученным результатом и, наконец, потребовал сделать ещё несколько таких наборов, а то и лучше. Заодно и на ученика его произведение произвело неизгладимое впечатление.

Кстати, если с чем и мучился мастер действительно, так это с языковым барьером. Увы, немецкий тут, кроме князя, знал только управляющий, но он не мог вечно работать переводчиком. Так что пришлось любекчанину учить язык нанимателя. Через полгода он стал вполне сносно изъясняться на нём, одновременно успев забраковать не одного кандидата. При всём "богатстве" выбора, Андрей всё же не пошёл во всём по стопам Петра I, так как считал, что человек должен любить свою работу, а не считать её навязанной сверху. Да и сам Брунс к делу подбора учеников тоже подошёл основательно. Да, он взялся учить только одного, но зато обещал сделать из него настоящего мастера.

В общем, дела потихоньку налаживались, и влезать в них с новыми идеями Андрей не имел пока что никакого желания. Да, стекло получалось не очень, но для теплиц сойдёт вполне, а окна можно и слюдой закрыть. А потом, когда добьёмся хорошего качества, просто поменяем слюду на стекло. Зато вот теплицы строить было уже пора. Потому как в дорожной сумке привёз он с собой плоды не виданного ещё на Руси растения - помидора.

Это опять всё тот же Урвихвост постарался. Ох и долго же он его искал. Скрипку и ту быстрее нашёл. Хотя и понятно, почему долго. Испанцы привозили его из новооткрытых земель не как растение, годное в пищу. Наоборот, сначала они, а за ними и все остальные европейцы свято поверили, что его плоды несъедобны и даже ядовиты. Просто их привлёк его внешний вид: тёмно-зелёные резные листья, нежные цветочки и яркие плоды.

До Италии, точнее тех земель, где хозяйничали испанцы, первые помидоры добрались где-то около 1510 года и массовостью похвастаться пока явно не могли. Этакая заморская экзотика, которую выращивали в горшках среди других комнатных растений, и иногда в клумбах. Правда, темпераментные итальянцы уже прозвали его "золотым яблоком", что звучало как "поми д’оро", но до повсеместного употребления это название ещё не доросло. Потому, общаясь со своими венецианскими и генуэзскими коллегами, купец с трудом мог объяснить, что же он хотел. Но помогло то, что из Нового света ещё пока мало что пришло в старушку Европу и после долгих переговоров в руки русского купца всё же попали три помидоринки, которые стали ему в довольно кругленькую сумму. Жаба в Андрее от услышанной цены умерла от разрыва сердца, но князь безропотно уплатил купцу все затраты и обещанное вознаграждение. А потом старательно извлёк все семена из дозревших за дорогу плодов (недаром же рассказывал купцу, как их хранить). Тут его опыт садовода помог на все сто. Это вам не хлеба ростить. Процесс извлечения и хранения он ещё в прошлой жизни отработал. Ведь один помидор давал от 60 до 120 семян, а сколько их было в покупных пакетиках? Вот то-то. Последние лет десять они садили только свои помидоры и ничего, собирали очень даже неплохой урожай. А теперь предстояло ввести эту практику и тут. Недаром Герман присутствовал при всех процедурах. Ну а теплицы итак уже строились, ведь князь хотел уже в следующем году полакомиться любимым салатиком из лука, огурцов и помидорчиков.

Когда все дела в вотчине были разобраны, а споры между холопами рассужены, Андрей снова засобирался в дорогу.