Князь Барбашев - [172]

С приближающегося краера что-то засигналили. "Ага, похоже, желают переговоров" - усмехнулся в небольшую бородку капитан. - "Что ж, давайте поговорим!" И велел положить когг в дрейф. Вскоре семь кораблей застыли небольшой кучкой в тревожном ожидании. С краера спустили шлюпку, и спустя четверть часа, на борт флагманского корабля поднялся довольно молодой, поджарый московит.

- Десятник Донат Капуста, - выговорил он на вполне понятном немецком языке, хоть и с сильным акцентом.

- Капитан Бернсторф, - сухо представился Герхард, отдавая инициативу посланнику.

- Господин капитан, мой адмирал, князь Барбашин, просил узнать, по какому праву вы пытаетесь напасть на русский конвой?

- Напасть? - степень охре... хм, удивления ревельца легко читалось на его доселе бесстрастном лице. - Я ни на кого не нападал, а всего лишь хотел отправить ваши корабли в Ревель.

- На каком основании? - нет, явно, в понимании капитана, московит вёл себя нагло.

- Стапельное право, дарованное вольному ганзейскому городу Ревель от совета Ганзы требует....

- Простите, капитан, что вынужден прервать вас, но какое отношение ваш стапель имеет к нам. Согласно первой статьи договора с Ганзейским союзом лета 7022 или года 1514 от рождества Христова, купцам обоих сторон дарован беспрепятственный проезд: "ехати с товаром, горою и водою; путь им чист приехати и отъехати" - буквально процитировал московит. Бернсторфу даже интересно стало: он что, весь договор наизусть знает?

- Но на судах может быть заповеданный товар, который....

- Я вновь прошу прощения, капитан, но согласно статьям 1 и 4 того же договора купцам даровано право свободной торговли всем товаром без исключения. "Торговати всем товаром без вывета, соль, серебро, олово, медь, свинец и сера". А то, что вам кто-то какие-то товары заповедовал, то не наше дело. Караван идёт в иные города земель германских, и посещать славный город Ревель не намерен. Так что разрешите откланяться. Ах да, адмирал просил уведомить, что любое движение ваших кораблей в сторону каравана будет расценено, как нападение и он будет вынужден вас атаковать, сугубо защищая своих подопечных. Разумеется с последующим составлением рапорта и подачей оного государеву наместнику в Новгороде и магистрату города Ревель. Всё это изложено в письме, которое князь-адмирал передаёт вам.

Наглый московит сунул руку за отворот своего кафтана и вытащил запаянный сургучом бумажный прямоугольник, который Бернсторф машинально взял.

После этого московит отвесил лёгкий поклон, скорым шагом прошёл к вывешенному за борт шторм-трапу и спустился в шлюпку. И никто из команды когга не увидел, как опустившись на банку, посланец московского адмирала облегчённо выдохнул:

- Фу, кажись, ничего не переврал, всё сказал, как господин учил. Ох и тяжёлая это работа посольская. А ну, братцы, греби, давай.

Вот, глядя в след удаляющейся шлюпке, капитан Герхард Бернсторф и впал в глубокую ярость.

Он много чего ожидал от этих обитателей лесов, но не того, что произошло! Вот так, с позиции силы, давно с ревельцами никто не говорил. А ведь этот десятник практически издевался над ним и городом, который он представлял. Прикрывшись статьями этого чёртового договора, он буквально из-под носа увёл огромный куш, что пролился бы в городскую казну. А заодно лишил его наград и почестей. Нет, это надо же - конвой, адмирал! Кто бы мог ожидать подобное от этих московитов. А ведь прежде и не видно было их на море. Но хуже всего то, что если эти схизматики начнут все ходить такими караванами, то славному городу Ревель придёт конец. Потому как именно на торговле с ними местные купцы настолько обогатились, что перестроили весь город. Да ещё как! Подумать только, даже входы в жилые дома горожан представляли из себя каменные порталы! Порталы - словно это были входы не в дом, а в церковь. К тому же порталы эти ещё и расписаны были. А на первых этажах - огромные застеклённые окна, а это, поверьте, очень, очень дорого. Так неужели всему этому приходит конец?

Печально жить в годины краха! Увы, с тех пор, как московский князь "свернул шею" свободному Новгороду всё и началось. Этому государю было решительно наплевать на немецких купцов - он их знать не хотел. А теперь и его подданные, получается, не желают с ними знаться. С каким бы удовольствием он атаковал бы этих наглецов, но приходится сдерживать себя. Четыре военных корабля - это много. А случись бой, в стороне никто не останется: торговцы, не торговцы - все на ревельцев навалятся. Уж он-то знал этих варваров, как никто другой! И одолеть их Бернсторф не сможет. А дальше будет так, как сказал этот посланец - всю вину свалят на проигравших, навсегда запятнав его честное имя. Что же, остаётся вернуться в город с нерадостной вестью, и пусть магистрат решает, что предпринять в свете вновь открывшихся обстоятельств.

Зато Андрей встречу с ревельцами вспоминал с двояким чувством. С одной стороны хорошо: указали им их место и обошлись без драки. А с другой - какие ещё будут последствия? Ганза, конечно, уже на ладан дышит, но до смерти ей ещё не близко и укусить она может сильно, коли захочет!