Князь Барбашев-3 - [75]

Когда же начался отлив корабль с помощью блоков и канатов завалили на бок, и взору мореходов предстало днище корабля, покрытое разнообразной живностью. Такого русичи ещё не видели, ведь в малосолёной Балтике суда практически не обрастали, и уж тем более это было не так быстро, как в этих водах. А как сказал француз, из-за этих наростов их корабли, бывало, просто не могли догнать жертву, у которой днище было более чистым, или уйти от погони. Ну а поскольку во главу тактики князь ставил скорость и манёвр, то Лонгин, как прилежный ученик, не мог не обеспокоиться и решил посмотреть, что там у него твориться. Увиденное мало порадовало кормщика и по его команде все экипажи рьяно принялись за очистку и ремонт подводной части.

Отдирать моллюсков было тяжело и утомительно, но работать приходилось без перерывов, так как время было ограниченно, ведь после прилива судно вновь оказывалось наплаву. Ну и не очень-то хотелось оказаться, выражаясь фигурально, со спущенными штанами, в случае появления на горизонте кораблей хозяев или очередных «джентльменов удачи».

Отодрав ракушки, мореходы под руководством плотника, принялись искать подгнившие и разъеденные червями доски, дабы вовремя заменить их, а так же заливать пазы смолою в тех местах, где образовались трещины. Пригодилась и краска, доставшаяся русичам при захвате каравелл. Ею под конец работ основательно покрыли днище, в надежде, что она на некоторое время сдержит рост моллюсков.

Затем мореходы переместили все оставшиеся на корабле тяжелые грузы на другой борт, и с отливом всё началось по новой. Зато спустя всего четыре дня «Песец» вновь был готов померяться ходом с любым кораблём. А его место на отмели занял «Полярный лис».

Однако, когда работы по его очистке приблизились к апогею, наблюдатели сообщили, что видят в море паруса двух кораблей. Правда, были они ещё достаточно далеко и невооружённым глазом были еле заметны.

Чертыхнувшись, Лонгин схватил подзорную трубу и, лихо взобравшись в воронье гнездо стоявшей на рейде каравеллы, старательно принялся вглядываться в горизонт. Увы, но даже оптика не могла подсказать, чьи это были корабли. Впрочем, в этих водах врагом был любой, кто был сильнее, так что Лонгин велел экипажу «Песца» быть готовым к бою.

Предчувствие не подвело кормщика. Спустя ещё пару часов стало понятно, что корабли идут к острову и, возможно, с них вскоре разглядят занятых работой русичей и их корабли. Хотя ещё оставалась слабая надежда, что неизвестные пройдут мимо и встанут на якорь севернее, где была ещё одна удобная бухта, которую, по словам того же француза, использовали для стоянки куда чаще. И госпожа Удача сжалилась над русичами, неизвестные корабли действительно прошли дальше и спустя несколько довольно напряжённых часов, скрылись за береговой чертой, так и не заметив затаившихся русских. Но в свою трубу Лонгин при их проходе подметил одну деталь: второй корабль явно был изрядно потрёпан и нуждался в хорошем ремонте. А значит, ребятки недавно были в бою. И поскольку они не свернули в сторону португальской колонии, где имелась верфь, то были они точно не португальцами. И в мозгу у Лонгина буквально на ходу созрел план. Раз это были французы (а больше в этих водах пока что никто, кроме них и португальцев не обитал), то Лонгин, согласно каперской грамоте, имел полное право атаковать их во славу императора, и плевать, что в трюмах у них, скорее всего, добыча с португальских купцов. Кому в том же Бильбао это будет интересно!

Тщательно обдумав все за и против, он вызвал к себе полусотника абордажной партии с «Полярного лиса» и велел тому отправить людей, пробежаться вдоль берега, да посмотреть, не пристали ли где к берегу недавние гости. Полусотник усмехнулся в бороду и быстро подобрал самых молодых и выносливых для выполнения поставленной задачи.

И хотя остров, на котором «отдыхали» русичи был небольшой, всего тридцать вёрст в длину, но и их за час не пройдёшь, тем более, что сделать это нужно весьма скрытно. Так что возвращение разведчиков пришлось ждать долго. Только под утро они вернулись обратно, но их известие лишь укрепило мысль Лонгина. Французы и вправду встали в дальней бухточке и теперь занимались тем, что вытаскивали повреждённый корабль на отмель для кренгования. И напасть на них в этот момент казалось решением само собой разумеющимся. Главное, чтобы они не обнаружили слежку, ведь тогда весь расчёт на внезапность рухнет в тартарары.

* * *

Весь день моряки спешно заканчивали работы по очистке днища «Полярного лиса», попутно затаскивая обратно вытащенный с корабля груз и пушки. И успели-таки закончить покраску до начала прилива, нанося последние слои уже буквально стоя по грудь в прибывающей воде. Зато хорошо отдохнувший за день пехотный отряд в ночь, по холодку под руководством полусотника отправился к месту вражеской стоянки, а уж корабли вышли только с утра, при отливе.

Оставленные у французского лагеря разведчики встретили пехотинцев задолго до места стоянки и поделились последними новостями. Вели себя французы довольно беспечно, и хоть и выслали отряд за мясом, но в основном сидели в лагере безвылазно, старательно трудясь над повреждённым судном, который уже лежал на берегу, опрокинутый на бок. Привычно усмехнувшись в бороду, полусотник велел всем затаиться и ждать появление своих кораблей.