* * *
День приветственной аудиенции русского посольства у короля выдался безоблачным, а на свежем гравии дорог плясали солнечные зайчики. На улицах, по которым двигалось посольство, были собраны толпы горожан в лучших своих одеждах. Восторженные крики толпы провожали карету, в которой ехали князь и дьяк. Остальная свита в длинных, нарядных одеждах, шествовала за каретой своим ходом, неся подарки русского государя для своего английского собрата. Нарядные, красивые, статные — они у многих лондонских дам вызывали отнюдь не целомудренные думы.
Возле дворца посольство встречали уже придворные, одетые в легкие наряды ярких цветов, дабы сопроводить его до самого тронного зала. Перед закрытыми дверьми которого Андрей успел приостановиться и расшнуровать папку, в которой лежала грамота государя, дабы не замешкаться потом перед лицом короля.
Наконец двери зала распахнулись, и посольство степенно вступило внутрь.
Приём был организован торжественный, с участием всех придворных чинов, и при почетном карауле королевских гвардейцев. Послы и дворяне, в дорогих парчовых кафтанах, украшенных самоцветами, и собольих шапках, шли мимо разодетых в бархат и шёлк лордов и пэров, гордо подняв головы. Приблизившись на заранее уговоренную дистанцию до трона, Андрей остановился. За его спиной, лицом к правителю, застыли большим полукругом дворяне с подарками.
Король, даже сидя, производил впечатление рослого и широкоплечего человека. Атласный камзол под меховым шаубе, расшитый золотом, подчёркивал пополневшую, но ещё не погрузневшую фигуру короля. Сидевшая по левую руку от него крохотная королева — испанка Екатерина — рядом с ним казалась почти незаметной. А ведь она была старше супруга на пару лет.
Князь Барбашин и дьяк Борисов, представляя здесь, в Лондоне, особу великого князя московского, отвесили королю поясной поклон, едва не коснувшись при этом рукой дорогого ковра, застилавшего пол перед тронным возвышением. Генрих и Екатерина встали, принимая приветствие. Дворяне же с подарками в руках стояли позади посольства неподвижно, не снимая шапок, что делало приветствия послов более торжественным и величавым. Разогнувшись, Андрей сделал пару шагов вперёд и протянул королю государеву грамоту. Тот, всё так же стоя, сначала принял её, а уже потом протянул руку для поцелуя. Поочерёдно приложившись к королевской руке, князь и дьяк отошли на своё место, после чего Андрей принял из рук дворянина тисненую кожей папку, раскрыл её и вынул исписанный ровным почерком лист пергамента с привесной золотой печатью на шелковых шнурах. При этом все дворяне, что до того стояли в шапках, дружно смахнули головные уборы с голов.
Наказную речь Андрей читал по-русски, часто останавливаясь и дожидаясь, пока переводчик не переведёт прочитанное на латинский, который и был языком международной дипломатии. В своём послании Василий III Иванович предлагал Генриху VIII дружбу и союз между государствами, а также прямую торговлю друг с другом, минуя всех посредников к вящей славе и обоюдной выгоде.
Деловая краткость и сжатость содержания разительно отличалась от привычных велеречивых посланий европейских правителей, но при этом не заставляла продираться до сути сквозь фимиам лести и заискиваний, и были понятны всем присутствующим в зале.
Окончив читать, Андрей, как и было условлено, повернулся к дворянам, державшим подарки, и торжественно произнёс:
— Дары моего государя для его величества!
Повинуясь его жесту, дворяне стали по одному подносить подарки к трону, дабы король мог внимательно рассмотреть их.
Шкурки соболя и куницы, резные чарки, чаши и достаканы из золота с эмалью и драгоценными каменьями вызвали у короля и придворных всеобщий восторг красотой и ценностью. Парчовые шубы с короткими, лишь до кистей рук, рукавами, такого восторга уже не удостоились, хотя мех, которым они были покрыты, удивительной красоты, подобранный с большим искусством, густой и пышный, стёр первоначальный скептицизм. А вот сшитая лучшими кремлёвскими мастерами на заказ красная, подбитая горностаем шаубе, судя по загоревшимся глазам Генриха, пришлась тому явно по душе.
— Позволит ли его величество преподнести подарок его супруге?
Протокольный вопрос окончился протокольным же кивком монаршей головы. И Андрей, вновь шагнув к трону, протянул поднявшейся Екатерине небольшой серебряный ларец. На его крышке с большим искусством были начертаны лесистые горы, небо в облаках и парящий орёл, высматривающий добычу. Тонкость рисунка вызвала у всех, кто мог его лицезреть, новый всплеск восторга, однако вовсе не ларец был подарком. Откинув резную крышку, Андрей продемонстрировал заинтересованной королеве его содержимое: подвесные височные колты из золота, серьги из того же металла и пара колец. И всё это было красиво инкрустировано изумрудами, красочно блеснувшими в свете свечей.
Подарок Екатерина приняла с благодарностью и тоже протянула руку для поцелуя, к которой Андрей приложился с куда большим удовольствием, чем к королевской длани.
После того, как дары были показаны и унесены, король поднялся с трона и произнес ответную речь, на чём официальная часть приёма была окончена. Дворяне вернулись в дом, отведённый для проживания посольства, а князя и дьяка ожидал торжественный обед.
