Князь Барбашев-2 - [56]

Конструктивно его бегуны были сработаны с неподвижной чашей и вращающимися жерновами, а сами жернова были сработаны подвесными, дабы не касаться чаши-лежня. С такой конструкцией мучились потому, как она была более безопасна, ведь взрывы в неподвесных бегунах чаще всего происходили тогда, когда бегун тёрся об обнажённый от пороха лежень, а в подвесном варианте подобного быть не могло, что существенно повышало безопасность.

Сам процесс создания пороха занимал много времени, но конечный результат того стоил!

Для начала на бегунах по отдельности измельчались и перетирались селитра, уголь и сера. После этого, составные части смешивались и перетирались уже готовой смесью. Кстати, саму пропорцию смешивания мастера, приведённые Андреем, тоже держали в тайне. А то по нынешним то временам выходило, что в новый порох селитры куда больше шло, чем обычно, зато и нагара в стволе меньше будет и выстрел мощнее станет. А чтобы во время процесса зелье не взрывалось и не пылило, приготовленную смесь изначально увлажняли. Насколько увлажнять надо, то те же мастера определили опытным путём, ведь никаких приборов для измерения влажности у князя под рукой не было. И судя по получавшемуся результату, в промежуток 2–5% они уложиться смогли.

Со стороны последующая работа выглядела примерно так: на лежень ровным слоем загружали просеянную смесь и примачивали её водой из обыкновенной лейки. Потом пускали бегуны на тихий ход и через несколько оборотов переводили на ход быстрый, после чего и шла основная работа по смешиванию и уплотнению. Время её было определено всё тем же вечным «методом тыка», и растягивалось от трёх до пяти часов. И всё это время мастер не сидел без дела, а следил за сухостью массы, подливая воду по мере надобности, и чтобы сама масса не была просто передвигаема по лежню вперёд, иначе часть состава, зажатая между отшибом и бегуном, может вследствие трения нагреться до температуры воспламенения. Во что это может вылиться, думаю, пояснять не надо.

Затем, всё ещё сырое зелье отправляли на дальнейшее прессование, для чего пороховую массу раскатывали в лепёшку и зажимали в винтовальный пресс, чего европейские, да и азиатские изготовители в эти времена ещё не делали. А ведь прессовка была нужна для получения пороха более высокой и однородной плотности. Это повышало его мощность и сроки хранения.

После прессования порох подвергался процедуре зернения. Сначала спрессованную лепёшку доставали из-под пресса и разламывали на куски при помощи молотков и инструментов, напоминающих стамески и небольшие кирки. Потом эти куски загружали в кожаные мешки и разбивали на более мелкие несколькими ударами молота на наковальне, потому как до дробильной машины мысли и руки у князя так и не дошли.

Получившиеся в результате кусочки клали на решета из свиной кожи, в которые помещались свинцовые шары. При трясении решета куски пороховой смеси истирались шарами, и измельченный порох проваливался сквозь решётку. Вообще сит было несколько, и все с разными размерами решета. Те комки, что не прошли ни через одно сито, отправляли на повторное измельчение, а мелочь, прошедшую даже сквозь самое мелкое — на повторное уплотнение с новой партией пороха.

Таким образом, на выходе получали пороховые зёрна разных сортов: средний (на глаз где-то 2–3,5 мм) для мушкетов и аркебуз, большой (около 4–5 мм) — для артиллерии, и очень большой (на 5–8 мм). Это был так называемый минный порох, хороший при проведении объёмных минно-взрывных работ. Мелкий сорт, предназначенный для пистолетов делать пока не стали, в виду отсутствия этих самых пистолетов.

Зернение — операция очень важная, потому что хороший порох должен состоять из твёрдых прочных зёрен. Применяемая ныне повсеместно пороховая пыль так называемая «мякоть» — сгорает слишком быстро, что может привести к разрыву ствола. И ещё — пороховую мякоть перед выстрелом нужно хорошо утрамбовать шомполом, поэтому заряжание ею ружья или пушки занимает куда больше времени, чем заряжание зернёным порохом, который не лип к стенкам, а свободно ссыпался вниз. Кроме того, мякоть легко отсыревает. Зерна же менее гигроскопичны, чем мякоть, и обеспечивают пороху большую метательную силу, что уже хорошо почувствовали на своей шкуре гданьские каперы.

После зернения полученный порох загружали в дубовые барабаны и вращали их несколько часов. Вследствие трения зёрен друг о друга и о стенки барабана у них сглаживались неровности и острые углы, а сами зерна приобретали округлую форму. Кроме того полировка ещё больше уменьшала гигроскопичность такого пороха.

Ну и под конец полученные гранулы отправляли в сушильни, потому как прошедший все предыдущие этапы порох всё ещё содержал в себе излишне много влаги. Ну а дабы не засорять его посторонней пылью, сушку проводили не как обычно, на солнце, а в специально сооружённом амбаре. И длился этот процесс тоже не один час.

Зато на выходе получался порох по своим качествам куда более близкий ко временам Бородина, чем к нынешним. Что и продемонстрировали великому князю, когда он прибыл оценить полученные результаты.