Князь Александр Невский - [74]
Мальчик снизу вверх смотрел на князя с ошеломлённым восхищением.
– Спасибо тебе, великий Искендер! Правду говорят у нас: ты с кем угодно справиться можешь!
Князь улыбался:
– Это не самое трудное. Бояться не надо. Я своего первого коня укротил, когда младше тебя был.
Покуда обрадованные татарчата уводили пленённого беглеца, Митрофан подвёл князю его коня:
– Ну, ты напугал нас, княже! Надо ж было такого беса четвероногого отыскать!
Но Александр продолжал смеяться:
– Тот первый жеребец, коего я когда-то объездил, такой же был. А потом носил меня пятнадцать лет, верой-правдой служил. Не подвёл ни разу. Слышь, Митрофанко: у меня, кажись, вся хворь сошла!
Дружинник перекрестился:
– Ну и слава Богу, княже!
Но Александр, садясь в седло, нахмурися:
– Слава Богу, это само собой! Я вот мыслю: не напрасно ли Сава с Эрихом в Орду-то поскакали? Опасно ж это… Выходит, струсил я да друзей верных почём зря отправил к псам лютым? Э-э-э-х!
Другой дружинник, постарше, возразил:
– Не ты отправил, Александр Ярославич, – сами они отправились. И даст Бог, живы будут. Друг-то твой, немец этот, небось знает, что делает.
Князь не отвечал, разворачивая коня, чтобы ехать дальше. Внезапно накатившая дурнота застала его врасплох, и он, почти как накануне, резко пошатнулся, наклонился в седле.
– Ты что, княже?! – как сквозь туман, донёсся голос Митрофана.
Вскрикнул ещё кто-то из дружинников. Но Александр сразу же овладел собой. Обернулся:
– Почто испугались, дружиннички? Ничего со мной не поделалось. Давно уж коней-то не укрощал.
И добавил тихо, говоря это уже себе одному:
– Этот, чаю, последний был!
Глава 5
Шпион
Внутренность шатра, не такого большого и богатого, как у великого хана, но тоже просторного и богато украшенного коврами, с развешенным по стенам оружием и щитами, была к тому же согрета пылающим в центре небольшим очагом.
Очаг светился алыми жаркими углями, по которым временами пробегало пламя. Его одинокие языки время от времени вскидывались над краями очажка.
На подушках возле огня, удобно расположившись, сидели с чашками в руках приближённый великого хана Карим-мурза и Эрих фон Раут.
Рыцарь снял плащ и шлем, но остался в кольчуге. Карим не спеша наполнял чашки из большой кожаной фляги. Тонкая струйка, льющаяся из горлышка, была белая, будто снег. Эрих, взяв одну из чашек, с видимым удовольствием отхлебнул напиток раз, потом ещё.
Карим-мурза улыбнулся в широкие усы:
– Сколько вас, рыцарей, приезжает в Орду по разным делам, а никто кумыса не любит. И ты не любишь его, Фараут. Но пьёшь, да так, что кажется, будто тебе нравится. Как так научился притворяться?
Эрих, не отрываясь от чаши, поднял глаза на хозяина шатра. Неспешно вытер губы тыльной стороной ладони и произнёс на почти чистом татарском языке:
– Я же посол, Карим-мурза. Много лет уже с посольствами езжу. На Русь, в Литву, к вам вот, в Орду. Посол – это человек, которому должно нравиться чужое, не то он вольно-невольно выкажет неуважение к хозяину. И кто после этого станет с ним о чём-то договариваться? Тут не до того, что ты на самом деле любишь. Нужно всё принимать, что тебя окружает, не обижаться, если что-то не такое, как то, к чему ты привык. Даже если твоё имя произносят совсем не так, как оно звучит. Ты вот знаешь, что я – Эрих фон Раут. И это совсем нетрудно произнести. А ты зовёшь меня Фараут – тебе просто так больше нравится. Да? Думаешь, я обижаюсь? Ничуть! Потому что, так надо – принимать то, что тебя окружает там, куда ты послан с посольством.
– Ты хорошо умеешь скрывать свои чувства! – проговорил Карим-мурза.
– Особенно скрывать их в нашем с тобой случае не приходится. Ты не вынужден делать ничего такого, что бы меня оскорбляло или заставляло опасаться. Ну а что до кумыса, то, если уж хочешь знать, к нему я как раз привык и в самом деле нахожу его вкусным.
И Эрих ещё раз сделал большой глоток белого напитка.
Татарин тоже отпил из своей чашки и вновь растянул усы в улыбке:
– Ну а всё же: к чему ты не привык, Фараут?
Немец тихонько засмеялся:
– А вот об этом говорить не полагается!
– Даже мне? Да что ты! Со мной же ты разговариваешь не как посол, да? Ты мне деньги платишь, чтобы я тебе рассказывал, как, кто и что говорит при великом хане. Я тебе продаю ханские секреты. Головой рискую. А ты что-то держишь в секрете от меня?
Эрих покачал головой:
– Но мне-то никто не платит за то, чтобы я рассказывал о том, какую люблю еду и какое питьё. Но ты ведь не о кумысе хотел меня спросить, Карим-мурза, так? Тебе интересно, отчего я вдруг уехал, а потом вернулся в Орду?
– Интересно. Ты так просто ничего не делаешь.
Немец слегка нахмурился, потом проговорил:
– Неужели ты, знающий здесь всё и про всех, не знаешь, что могло меня заставить ускакать, не дождавшись приёма у хана, а потом вернуться, не страшась, что вдруг да он звал меня за это время, хватился и впал в гнев: как это посол уехал, не будучи принят? На это ведь нужна была серьёзная причина, да? Как думаешь?
Татарин допил свой кумыс и снова потянулся за флягой.
– Думаю, случилось что-то особенное, Фараут. Ты – смелый воин, но почём зря никогда не рискуешь. Так в чём дело?
Роман посвящен жизни и творчеству Огюста Монферрана (1786–1858), одного из крупнейших архитекторов XIX в., создателя Александровской колонны, Исаакиевского собора и многих других архитектурных сооружений.Роман Ирины Александровны Измайловой рассчитан на широкий круг читателей, но в особенности будет полезен тем, кто интересуется историей русского искусства и культуры в целом.Для широкого круга читателей.Издание осуществлено за счет средств автора.
На фоне реальных исторических событий, знакомых нам лишь по древнегреческой мифологии, разворачивается действие этого фантастического остросюжетного романа. Автор превращает мифологических героев в живых реальных людей с реальными характерами, но дает им несколько иную судьбу, чем неведомые нам создатели древнегреческих мифов. Из существующих вариантов известного предания о Троянской войне, на основе которых было создано множество литературных произведений, гомеровская «Илиада» была более гениальной, чем остальные, но не более верной исторической правде, которой мы попросту не знаем...
Исаакиевский собор – одно из самых удивительных зданий в мире. Его строительство растянулось на сорок лет (с 1818 по 1858 год). За это время Российскую империю потрясали бунты, стихийные бедствия и эпидемии, однако ценой многих жертв и вопреки тяжелейшим испытаниям главный Собор страны был построен и освящен. Роман Ирины Измайловой в увлекательной форме рассказывает подробную историю строительства Исаакиевского собора, а также биографию его гениального зодчего Огюста де Монферрана, чья жизнь, полная невероятных приключений, может затмить лучшие страницы книг Александра Дюма.
Конец XII века. Ричард Львиное Сердце не вернулся из Крестового похода. В отсутствие короля «старая добрая Англия» превращается в ад – осмелевшие от безнаказанности феодалы грабят и рвут страну на части, простонародье ропщет под гнетом двойных налогов, в лесах и на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и повсюду гремит имя Робин Гуда, который слывет «благородным разбойником» и защитником угнетенных. Но что за польза народу от его «подвигов», расшатывающих и без того слабую власть и ввергающих страну в кровавую смуту? Станет ли простолюдинам легче, если вся Англия превратится в выжженную мятежами пустыню? Кто в состоянии обуздать бандитскую вольницу и спасти королевство от гибели? Лишь один человек – благородный сэр Эдвин, шериф Ноттингемский…Неожиданный взгляд на судьбу и деяния легендарного разбойника! Шокирующее переосмысление классического сюжета! Именно так Ридли Скотт (режиссер «Гладиатора» и «Царства небесного») задумал снимать свой блокбастер «Робин Гуд», премьера которого стала главным кинособытием года!
В руки молодого историка случайно попадают неизвестные древнегреческие свитки. Занявшись их переводом, ученый внезапно понимает, что стал обладателем уникального сокровища — записок современника или даже участника событий, известных ныне как Троянская война.И первая же рукопись раскрыла перед ученым историю самого известного из героев–гроянцев — Ахилла, историю, разительно не похожую на описанную в мифах. Сын мирмидонского царя Мелся с раннею детства был отдан на воспитание отшельнику и мудрецу Хирону и познал не только искусство боя, но и врачевания.
Для прославленного английского сыщика настали трудные времена: уютную квартиру на Бейкер-стрит сменила лачуга Пертской каторги в Австралии, где Шерлок Холмс отбывает срок за убийство. Здесь мистер Холмс встречает когда-то разоблачённого им вора и убийцу Джона Клея. По странному стечению обстоятельств заклятые враги превращаются в закадычных друзей. Они вместе выводят на чистую воду начальника тюрьмы, тайком разрабатывавшего «левую» золотую жилу. Но в итоге обоим приходится бежать с каторги. Вернувшись в Англию.
Историческое сочинение А. В. Амфитеатрова (1862-1938) “Зверь из бездны” прослеживает жизненный путь Нерона - последнего римского императора из династии Цезарей. Подробное воспроизведение родословной Нерона, натуралистическое описание дворцовых оргий, масштабное изображение великих исторических событий и личностей, использование неожиданных исторических параллелей и, наконец, прекрасный слог делают книгу интересной как для любителей приятного чтения, так и для тонких ценителей интеллектуальной литературы.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
В романе широко использованы исторические сведения и факты из книги Сергея Александрова «Смоленская осада 1609–1611» 1609 год. Польский король Сигизмунд III Август осаждает Смоленск. С первых же дней осады поляки терпят одно поражение за другим. Сигизмунд в бешенстве! Он узнает, что причиной срыва многих кавалерийских операций является таинственный Белый Волк, который нападает ночью на боевых коней и вырывает им горло…
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.