Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - [39]

О возможном происхождении Игоря мы уже немного сказали. Имя его также принадлежит к числу королевских: мы уже упоминали о свирепом датском конунге Ингваре, и о другом Ингваре, которого сага помещает в северную Русь IX века, а «Сага об Инглингах» знает даже двух шведских конунгов по имени Ингвар, чью жизнь и военные походы относят к началу VII века. О возрасте нашего Ингвара на момент женитьбы на Ольге сказать ничего нельзя, как и затруднительно определить, когда чета Игорь-Ольга заняла киевский стол. Даты в этой части летописи проставлены поздними летописцами и вычислены умозрительно, исходя из убеждения, что каждое поколение действует ровно 33 года (эпическое число). Как отмечают современные исследователи, мы можем твердо быть уверены только в следующем: на момент заключения договора с греками 911 года в Киев на престоле еще был Олег, а в 941 году, во время русско-византийской войны – уже Игорь. В какой точно срок произошла передача власти, сразу ли после Олега Игорь ее получил или там шла какая-то борьба за наследство – мы не знаем. А без какой-то борьбы, скорее всего, не обошлось, судя по тому, что, за вычетом легендарных, нет никаких сведений о преемственности между Олегом и Игорем. Какие-то важные связующие звенья событий утрачены, видимо, уже навсегда.

Можно ли нащупать хотя бы примерно, когда это могло произойти? Летописная дата (912 год) не внушает доверия из-за большого разрыва по времени: если в 912 году Игорю было 35 лет, то единственного сына он, в свою очередь, родил в 65. Делая героев долгожителями, летописцы просто «растягивали» их биографии, чтобы заполнить разрывы: ведь на почти сто лет, с 862 года (приход Рюрика на Русь) по 942 год (рождение Святослава), у него имелось всего полтора поколения! Поэтому Рюрик и Игорь, якобы его сын, оба имели единственное дитя, рожденное в глубокой старости – в возрасте, который заметно превосходил тогдашнюю среднюю продолжительность жизни. Средняя продолжительность жизни выводится с учетом большой детской смертности, но если мы ее и не будем учитывать, то человек раннего средневековья, успешно вышедший из детства, доживал лет до пятидесяти-пятидесяти пяти. Смерть в этом возрасте не казалась преждевременной, хотя иным удавалось прожить и дольше. Но очевидно, что 65 лет был не тот возраст, когда ожидают первенцев. Так что, скорее всего, Игорь был не таким уж старцем и принадлежал к тому же поколению, что и Ольга, но был достаточно зрелым человеком для того, чтобы вести собственную – и весьма решительную, – политику.

Некие следы политических потрясений в Киеве можно увидеть во внешних событиях – в деятельности уже упоминавшихся нами «племянников», Хельги Черноморского и Олега Моравского. Хельги Черноморский отправился в набег на Тамань в 939 году. Олег Моравский, что характерно, прибыл в Моравию почти в то же время – в 940 году. Едва ли это случайное совпадение: скорее, их обоих выгнал с Руси некий переворот, в результате которого власть перешла в руки другого рода. Я не утверждаю, будто Олег Вещий дожил до 939 года. Кто-то из «племянников» и сам мог успеть покняжить после дяди, или Вещему непосредственно наследовали еще какие-то лица, не упомянутые ни в каких источниках. Если они занимали престол недолго и не успели ничем особенным прославиться, не стали известны за пределами Руси среди грамотных народов, не создали своего предания, то естественно, что сто лет спустя о них и памяти не осталось.

Еще один факт, совершенно другого рода. Существует серия находок, так называемые «крестовые монеты» – подражания арабским серебряным дирхемам, где арабская надпись разделяется на части крестообразными знаками. Найдены они в составе кладов эпохи викингов на территории Швеции и на острове Готланд. Это своеобразные «фальшивые» монеты, изготовленные по образцу арабских, но в других местах и вовсе не при том халифе, чье имя значится на монетах. О месте изготовления этих «крестовых монет» ведутся споры, но многие ученые, отечественные и иностранные, высказывали мнение, что «крестовые монеты» были изготовлены на Руси. Клады датируются 937, 946, 957 годами и далее – до первых лет XI века. Если их датировка и предполагаемое место чеканки верны, то получается, что изготовили их в эпоху Игоря. Учеными высказываются даже предположения, для чего – этими монетами платили скандинавским наемникам, и они, вернувшись домой «с зарплатой», укрыли свои накопления в земле[41]. Начало этой чеканки, таким образом, можно отнести к периоду несколько ранее 937 года. И это еще один повод думать, что незадолго до конца 930-х годов в Киеве появился новый властитель, который нуждался в наемных воинах и платил им монетой, начеканенной им для этих целей.

Мы не можем знать, произошла ли женитьба Игоря на Ольге до их совместного восшествия на престол – и тогда именно брак с наследницей Вещего помог Игорю на этот престол взойти и укрепиться, – или уже после захвата им престола, и брак с девушкой из соперничающей династии был средством прекратить вражду. Возможно, «племянники», будучи вытеснены более сильным соперником из Киева, все же не потерпели полного поражения и сумели заключить союз, дав ему в жены свою условно «сестру» и тем закрепив за своим родом хотя бы часть прав на потерянное наследство. Возможный статус Ольги как соправительницы мог быть следствием компромисса между двумя родами: и Олегов род – прежний хозяин Киева, – и Игорев род имели на престоле по своему равноправному представителю. Точно как в это же время в Византии, где, напомним, титул василевсов-соправителей имели Роман Старший и Константин Багрянородный, выходцы из разных родов, но друг другу приходившиеся тестем и зятем. Еще напомним, что годы рождения Святослава исследователями определяются примерно как 937-939-й. И если, что вполне вероятно, ребенок родился в ближайшие годы после свадьбы, то мы снова получаем вторую половину 930х годов как период, когда Игорь мог стать киевским князем и мужем Ольги.