Книжный вор - [84]

— Я знаю.

Нет, не победит.

Когда финалисты вышли на старт, Руди упал на колени и принялся руками копать стартовую колодку. Сию же секунду к нему направился плешивый коричневорубашечник и велел прекратить. Лизель видела указующий перст взрослого и разглядела, как падает на землю грязь, которую Руди стряхивал с ладоней.

Вызвали на старт, и Лизель крепче вцепилась в ограду. Кто-то из бегунов сорвался раньше времени; стартовый пистолет выстрелил дважды. Это был Руди. Судья опять что-то сказал ему, и мальчик кивнул. Еще раз — и его снимут.

Второй выход на старт Лизель смотрела с напряжением, и первые несколько секунд не могла поверить в то, что видит. Еще один фальстарт — и допустил его все тот же участник. Лизель уже нарисовала в воображении идеальный забег: Руди отставал, но вырвался к победе на последних десяти метрах. На самом деле она увидела дисквалификацию Руди. Его проводили к краю дорожки, и поставили там одного смотреть, а остальные бегуны вышли на линию.

Выстроились и рванули.

Первым с отрывом по меньшей мере в пять метров добежал парень с ржаво-каштановыми волосами и длинным махом.

Руди остался.

Позже, когда день окончился и солнце ушло с Химмель-штрассе, Лизель сидела с другом на тротуаре.

Они говорили обо всем, кроме главного: от лица Франца Дойчера после забега на 1500 до истерики, которую закатила одиннадцатилетняя девочка, проиграв соревнования по метанию диска.

Но прежде чем они разошлись по домам, голос Руди потянулся и вручил Лизель правду. Эта правда ненадолго присела у девочки на плече, но спустя несколько мыслей проникла в ухо.

* * * ГОЛОС РУДИ * * *

— Я нарочно так сделал.

Когда признание дошло до нее, Лизель задала единственный доступный вопрос.

— Но зачем, Руди? Зачем ты так сделал?

Он стоял, уперев руку в бок, и не отвечал. Только умудренная улыбка и неторопливые перекаты вальяжной походки, что понесли его домой. Больше они об этом случае не разговаривали.

Лизель же часто думала, каков мог быть ответ Руди, уговори она его сказать. Может, трех медалей ему хватило, чтобы доказать то, что хотелось, а может, он боялся проиграть тот финальный забег. В конце концов единственное объяснение, которое Лизель согласилась принять, был внутренний подростковый голос:

— Потому что он не Джесси Оуэнз.

И лишь когда Лизель поднялась уходить, она увидела, что рядом лежат три медали из фальшивого золота. Она постучала в дверь Штайнеров и протянула медали Руди.

— Ты забыл.

— Нет, не забыл. — Он закрыл дверь, и Лизель понесла медали домой. Спустилась с ними в подвал и рассказала Максу про своего друга Руди Штайнера.

— Он и правда болван, — заключила она.

— Ясно, — согласился Макс, но я сомневаюсь, что он дал себя одурачить.

После этого оба взялись за работу. Макс — за свою книгу рисунков, Лизель — за «Почтальона снов». Она уже приближалась к концу романа, где юный священник после встречи со странной и элегантной женщиной стал сомневаться в своей вере.

Когда Лизель опустила книгу на колени вверх корешком, Макс спросил, когда она думает закончить.

— Через несколько дней, самое большое.

— А потом начнешь новую?

Книжная воришка завела глаза к потолку.

— Может быть, Макс. — Она захлопнула книгу и откинулась на стену. — Если повезет.

* * * НОВАЯ КНИГА * * *

Это не «Словарь и тезаурус Дудена», как вы могли бы подумать.

Нет, словарь появится в конце этой маленькой трилогии, а сейчас только вторая часть. Часть, в которой Лизель заканчивает «Почтальона снов» и крадет повесть под названием «Песня во тьме». Как всегда, из бургомистерского дома. Только с той разницей, что теперь она пошла в верхнюю часть города одна. В этот день не было никакого Руди.

Выдалось утро, богатое и солнцем, и пенистыми облаками.

Лизель стояла посреди бургомистерской библиотеки с жадностью в пальцах и названиями книг на губах. В этот раз она освоилась настолько, что пробежалась ногтями по полкам — короткая сцена из самого первого визита в эту комнату — и, двигаясь вдоль полок, произносила шепотом названия многих книг.

«Под вишней».

«Десятый лейтенант».

Как всегда, ее соблазняли многие, но, походив по комнате добрых две-три минуты, Лизель остановилась на «Песне во тьме», скорее всего — из-за зеленого переплета: книги такого цвета у нее еще не было. Оттиснутая на обложке надпись была белой, и еще между названием и именем автора имелся маленький рисунок — флейта. Лизель выбралась с книгой из дома, по пути сказав спасибо.

Без Руди ей было довольно-таки пусто, но в то утро книжная воришка почему-то была счастлива в одиночестве. Лизель приступила к работе — начала читать книгу на берегу Ампера, на безопасном расстоянии от случайного штаба Виктора Хеммеля и бывшей шайки Артура Берга. Никто не пришел, никто не помешал, Лизель прочла четыре коротких главы из «Песни во тьме» и была счастлива.

Радость и удовлетворение.

От ловкой кражи.

Через неделю трилогия счастья завершилась.

В последние дни августа принесли подарок — вернее сказать, заметили.

Опускался вечер. Лизель смотрела, как Кристина Мюллер прыгает по Химмель-штрассе со скакалкой. Перед нею затормозил, отправив в занос братнин велик, Руди Штайнер.