Книжный магазинчик у озера - [57]

Зои немного подождала. День шел к концу, светило солнце, и только осыпавшиеся листья и сломанные ветки, валявшиеся везде, напоминали о том, что здесь пронеслась буря.

Зои помедлила во дворе перед домом, глядя на резьбу над парадной дверью. До сих пор она ее не замечала, буквы были весьма затейливыми, и Зои предположила, что это, возможно, латынь или что-то нарочито усложненное.

Но она увидела еще и маленький повторявшийся рисунок – рыба, сноп, – и слова, вырезанные угловатым шрифтом в сером камне вокруг дверного косяка: Speuran Talamh Gainmheach Locha.

Зои продолжала всматриваться в эти слова, когда услышала скрип гравия под чьими-то ногами, и, обернувшись, увидела подходившего к ней Рэмзи. Вид у него был унылый.

– Я… я хотел извиниться.

– Ни к чему, – ответила Зои. – Меня предупреждали, чтобы я не совала нос в ваши дела.

Рэмзи крепко потер шею:

– Я понимаю, что это не похоже на обычную ситуацию…

– Не поняла? – моргнула Зои.

Рэмзи вздохнул и пнул ногой ступеньку:

– Я… мне приходится много работать, чтобы поддерживать этот дом.

Зои кивнула.

– Это… ну… Все равно возможно… Извините.

– Это я должна извиниться, – сказала Зои. – Я вела себя бестактно.

– Нет-нет. Я знаю, что вы подразумевали… Они не слишком ужасно ведут себя с вами?

Зои решила, что благоразумнее будет не упоминать о том факте, что она уже убедилась: вещи в ее комнате меняются местами и что утром Шеклтон уронил на пол целый пакет муки и спокойно смотрел, как Зои все убирает, а Мэри смеялась ей в лицо.

Вместо того она сменила тему:

– Я до сих пор не замечала эту резьбу. Что тут написано?

– Да я и сам никогда на нее не смотрел, – признался Рэмзи. – Но я знаю: «Небо, земля, песок, лох».

– Земля и лох, – повторила Зои.

– Вообще-то, это произносится «лохх». – Слово прозвучало как шипение.

– Да, я уже знаю, – кивнула Зои. – Но даже пытаться не стану… я буду выглядеть идиоткой. Я ведь из Бетнал-Грин.

– Вы будете выглядеть правильной идиоткой, которая старается.

– Я и так стараюсь! Видите?

Она подняла повыше пластиковый пакет, из которого что-то капало. Леннокс на этот раз оставил ей несколько бифштексов из оленины.

– Что это?

– Оленина. Зажарю ее вместе с морошкой.

– Где вы это взяли?

Зои повела глазами:

– А что? Или кто-то стащил это у вас?

Рэмзи провел ладонью по своим волосам.

– Ну, на самом деле… вы участник пищевой цепочки. А вы действительно умеете готовить оленину?

– На «Ютубе» кто-нибудь умеет, – пожала плечами Зои, – так что узнаю.

Наступила короткая пауза, потом Рэмзи сказал:

– Да, хорошо, понимаю.

Он произнес это так, что Зои сразу стало ясно: он понятия не имеет, о чем она говорит.

Рэмзи слегка поморщился:

– Должен ли я… То есть в кухне достаточно наличных. Вам совершенно незачем тратиться на еду для детей или что-то еще.

– Нет-нет, все в порядке, – ответила Зои. – Ну, если вам нужно экономить…

Рэмзи явно встревожился, и Зои снова посмотрела на надпись.

– Значит, так: «Небо, земля, песок, озеро». Это, видимо, напоминание, что вы владеете абсолютно всем вокруг? Что вы хозяин всего? – Ее голос прозвучал слегка насмешливо.

Рэмзи удивленно моргнул. Эти четыре слова на самом деле были как бы врезаны в него самого, он их постоянно слышал, повторял как благодарственную молитву, а их латинский вариант венчал семейный герб: Caelum terra harena lacus.

– Нет, как раз наоборот, – ответил он с легким раздражением. – Это напоминает вам обо всем, что вокруг вас, о том, что вы здесь временно, а все остальное всегда было здесь и всегда здесь будет. Это напоминание о том, что́ нужно ценить и о чем заботиться, что все мирское – дома, посуда, драгоценности, всякая ерунда – не вечно и не имеет значения. – Он продолжил мягче: – И еще, что даже лучше, это не какой-нибудь череп и кубок или груда гниющих фруктов. Это надежда. Эти слова – о том, что вы придете и уйдете, но все это останется навсегда, посмотрите, как они прекрасны! Снопы на полях, рыба в лохе, свет с неба, стекло из песка… Как прекрасен каждый день!

Зои изумленно смотрела на Рэмзи. Он преобразился, говоря все это. Зои уже так привыкла видеть его рассеянным и отстраненным, он никогда не был по-настоящему здесь, с детьми, или в доме, или с ней. Рэмзи поймал ее взгляд, и его здоровенные руки начали неловко теребить пуговицу.

– Понимаю, – кивнула Зои.

Она посмотрела за спину Рэмзи, вдоль гравийной дороги, в сад. Солнце уже спускалось, тени живых изгородей вытягивались на траве.

– У нас раньше была фигурная стрижка, – сказал Рэмзи, посмотрев туда же. – Кустам придавали разные формы.

– Я знаю, что это такое, спасибо, – ядовито откликнулась Зои.

– Ну да, конечно. Извините.

– Я, вообще-то, не на экскурсию сюда пришла.

Рэмзи после этого затих, глубоко засунув руки в карманы.

– Да я просто дразню вас, – сказала Зои, мысленно обругав себя за то, что не умеет разговаривать с новыми людьми. – А какие у вас были фигуры? Какие-то чудища?

Рэмзи бросил на нее короткий взгляд.

– Нет, – ответил он наконец. – Не чудища. Но как-то раз их превратили в петухов.

– Черт, ненавижу кур! – машинально бросила Зои.

Рэмзи посмотрел на нее как-то странно.

– Ну, то есть я ненавижу одну конкретную курицу, – уточнила Зои. – Одну курицу, которая меня достала.