Книжные контрабандисты. Как поэты-партизаны спасали от нацистов сокровища еврейской культуры - [6]

Впрочем, всего несколько недель спустя радость Шмерке сменилась разочарованием: Советы решили передать Вильну независимой Литве, стране капиталистической и авторитарной. Шмерке уехал в Белосток, расположенный в ста пятидесяти километрах к юго-востоку от Вильны: город остался в составе СССР, и Шмерке хотел и дальше воплощать в жизнь свою мечту о строительстве коммунизма. Там он прожил около года, работал учителем и служил в армии. Когда в июне 1940 года СССР повторно захватил Вильну и превратил город в столицу Литовской Советской Социалистической Республики, Шмерке отправился домой в полной уверенности, что рабочие теперь станут хозяевами собственных фабрик, а безработица уйдет в прошлое.

Ко всеобщему изумлению, Шмерке вернулся в Вильну не один, а с женой, беженкой из оккупированного немцами Кракова. Барбара Кауфман тоже была убежденной коммунисткой, в остальном же ничем не походила ни на Шмерке, ни на его прежних пассий. Она происходила из семьи среднего класса, безупречно говорила по-польски, не знала ни песен, ни литературы на идише. Товарищам Шмерке она не очень понравилась: показалась чопорной и холодной – да и ее совсем не радовало то, что приходится соперничать за внимание молодого мужа со всеми этими его друзьями[15].

Шмерке же был счастлив. Он вернулся домой, в дружеский круг, он был влюблен в юную утонченную красавицу, считался гражданином «самого справедливого общества в мире». Чего же еще желать?[16]

То, что Шмерке из сироты стал писателем, далеко не типично: его младший брат выучился на слесаря и даже газеты читал редко – тем не менее в Вильне, с ее прозванием Литовский Иерусалим, где книги и ученость пользовались всеобщим уважением, эта история была отнюдь не исключительной. Всевозможные учебные заведения, такие как Талмуд-тора и вечерняя школа Переца, превращали уличных ребятишек в ненасытных читателей. Впрочем, что касается Шмерке, его связи с книгами носили более глубокий характер. Он понимал, что именно книги спасли его от преступности и безысходности. Нужно было как-то отплатить им за это одолжение – хотя бы спасти их от уничтожения, когда потребовалось.

Глава вторая Город книги

Шмерке Качергинский любил хвастаться своим городом перед еврейскими писателями и интеллектуалами, приезжавшими погостить из Варшавы или Нью-Йорка. Случалось, он являлся без предупреждения к ним на порог или в гостиничный номер с предложением показать главные достопримечательности. Население Вильны составляло 195 тысяч человек, 28,5 % из них были евреями. Это была четвертая по численности еврейская община в Польше (после Варшавы, Лодзи и Львова), в культурном же отношении Вильна была столицей восточноевропейского еврейства, Литовским Иерусалимом[17].

Согласно легенде, Вильна приобрела этот почетный титул еще в XVII веке, когда ее попросили стать членом Литовского Ваада – совета еврейских общин Великого княжества Литовского. Более древние общины Гродно, Бреста и Пинска отказались дать ей место за столом, усмотрев в ней молодого выскочку, мелкого и ничем не примечательного. В ответ главы виленской общины написали прочувствованное письмо, где отмечалось, что у них в городе проживают 333 человека, которые знают наизусть весь Талмуд. Авторы письма подчеркивали символическое значение этого числа. На иврите у каждой буквы алфавита есть численное значение (алеф – 1, бет – 2 и т. д.), а 333 соответствовало слову «снег», шелег. Вильна, писали они, столь же чиста и незапятнанна, как свежий снежный покров.

Члены совета изумились и устыдились. У них в общинах набиралось едва ли по дюжине ученых людей, которые знали Талмуд наизусть. Один из раввинов встал и провозгласил: «Вильну надлежит принять в совет. Она есть Литовский Иерусалим»[18].

Прежде чем начать экскурсию, Шмерке излагал гостям из Америки основные факты: Вильна расположена между Варшавой и Санкт-Петербургом (Ленинградом), последние четыреста лет находится под польским либо русским правлением. Однако в Средневековье Вильнюс – так именовался город в те времена – являлся столицей Великого княжества Литовского, могучего государства, занимавшего территорию от Балтийского до Черного моря и включавшего значительную часть Белоруссии, Польши и Украины. Жители этого города были в свое время последними язычниками Европы; в католицизм их крестили только в 1387 году, а говорили они на литовском, не славянском языке, тесно связанном с санскритом.

Потом соседи Литвы начали расширять свои владения и брать под контроль литовские города. В 1569 году Великое княжество вошло в состав Польши, что повлекло за собой насаждение польского языка и культуры. Вильнюс превратился в Wilno, польский университетский город и центр польского книгопечатания. В 1795 году воспоследовало русское завоевание – последняя стадия раздела Польши, название города теперь писалось на кириллице, а сам он стал губернской столицей на северо-западной оконечности Российской империи. Власти сделали русский единственным языком школьного образования, превратили многие католические храмы в православные. После 125 лет русского правления, когда улеглась пыль Первой мировой войны, город снова стал польским.