Книжник - [5]

Раннее утро, за окном чирикают птички и это пробуждение уже без боли. Правда, не получается двинуть ни рукой, ни ногой, ни головой, в том числе и произнести ничего не могу.

— Долго еще валяться-то будешь? — донесся чей-то сварливый голос от двери.

Скосил глаза — уборщица, швабра и ведро, женщина пожилая, в халате, но есть какая-то странность, которую не могу понять. Напевая себе под нос и не обращая на меня никакого внимания, в палате быстро прибралась и направилась на выход. Что так зацепило? Речь! Это не русский язык, но все прекрасно понимаю, в том числе и слова песни, как один клан подчинил дракона, а тот только прикидывался и похитил невинную деву, с которой поигрался и бросил. Хм, что-то не припоминаю я такого фольклора. Посетителей нет, но зато смог двинуть руками, а потом и вовсе почесать нос. Правда, когда пальцы оказались в видимости глаз, то понял, что это не моя ладонь! Нет грубой кожи, шрама на большом пальце, а сами пальчики более длинные и узкие, очень напоминают женские. Меня даже холодный пот прошиб! Что если перенос состоялся, но я занял тело девушки? Ниже пояса ничего не чувствую, а грудь перебинтована и ноет.

— Проснулись? — впорхнула в палату молоденькая девушка. — Сейчас напою, восстановление проведу, после посмотрит целительница и сможете отправляться домой, — заявила посетительница.

Из моего горла вырвался хрип, вместо вопроса. Пока ничего не понимаю, а язык не поворачивается, чтоб его!

— Говорить не следует, это последствия лечения, — строго посмотрела на меня девчушка, нахмурилась и представилась: — Меня зовут Юлания, я помощница целительницы Самании. Вам очень повезло к ней попасть!

Девушка продолжает что-то говорить, а сама достала из шкафчика стакан, две мензурки и графин.

— Полстакана воды, порошок сил и зелье от внутренних травм, — комментирует свои действия.

Из стакана небольшое сиреневое облачко поднялось, когда Юлания смешала ингредиенты. Склонилась надо мной и осторожно разжала сжатые челюсти. Духи у девчушки классные, вырез на халате глубокий, а блузочка просвечивающаяся. Хм! Нет, я не женщина, есть слабое шевеление в паху и это очень обрадовало. Правда, моя реакция не осталась незамеченной. Влив в меня настойку, помощница целительницы отошла, но случайно, а может и нет, стащила одеяло. Оказалось, что кроме бинтов на мне ничего нет, а те далеко не все тело укрывают.

— Реакция имеется и это радует, — улыбнулась Юлания, а ее щечки порозовели. — Максимилиан, простите, но боялись, что двигательные способности будут ограничены. Теперь-то видим, что все хорошо.

— Где я? — сумел выдавить и подивился ломкому голосу.

Кстати, тело точно не мое, более молодое.

— В городской целительской больнице, — пояснила девушка.

Наконец-то смог пошевелить пальцами на ногах, чувствительность присутствует, можно выдохнуть.

— А как я тут оказался? — задаю очередной вопрос, радуясь отсутствию боли и надеясь, что ритуал удался.

Не совсем понял, чем она меня напоила и почему врача называет целительницей? Странно как-то, но время разобраться в происходящем есть. Чего еще больному-то делать? А судя по травмам тела, то встану я ни как ни к вечеру, восстанавливаться придется пару недель, если не больше. Уж что-то, а проблемы с позвоночником решаются не быстро.

— Ничего не помните? — поинтересовалась девушка.

Вот тут встала дилемма, что ответить. Большой соблазн признать потерю памяти. Вряд ли это кого-то удивит, но существует риск, что после такого запрут в психушку или ее аналог.

— Смутно, — уклончиво ответил Юлании.

— Ничего, память восстановится, — уверенно заявила та, подумала и добавила: — А если сама не вернется, то Самания поможет.

В этот момент в палате появилось еще два персонажа. Улыбчивая брюнетка и чем-то озабоченный военный. Знаки различия служивого мне незнакомы, как и форму такую никогда не видел, да и с мечами в потертых ножнах в моем мире сейчас никто не ходит. Если же не считать этих отличий, то я еще обратил внимания, что не разу не расслышал звонка на сотовый, рева двигателей от самолетов за окном, как и движущихся автомобилей.

— Юлания, оставь нас, — властно заявила женщина, а когда та безропотно покинула палату, то хмуро сказала: — Максимилиан, вы меня удивили, не думала, что справитесь, очень серьезные получили травмы. Не отвечайте! — выставила перед собой ладонь. — Сейчас вас обследую и, если будет возможно, то господин Бурсер задаст пару вопросов.

Неожиданно почувствовал, как мое тело обволокло плотным воздухом. Даже дышать стало тяжело. Это она меня задушить решила? Нет, целительница хмурится, что-то себе под нос бормочет и давление ослабевает.

— Странно, словно блоки выставлены. С трудом смогла снять повреждения, но поговорить разрешаю, не более пяти минут, — она погрозила своему спутнику пальцем: — Постарайтесь не нервировать молодого человека.

— Ничего ему не будет, — буркнул страж.

— Пять минут! — еще раз повторила целительница и вышла из палаты.

Хм, да ей лет двадцать пять, не больше! Фигурка классная, каблучки высокие, ножки точеные… Кстати, на полу нет ни ламината, ни плитки, ни линолеума, а лежат широкие половые доски, подогнанные идеально. Кровать у меня тоже деревянная, матрас очень удобный, в потолок встроен светильник, а у двери находится тумблер, явно выполняющий роль выключателя. Почти нет пластиковых предметов, честно говоря, пока ни одного не заметил. Воздух, он совершенно другой, чем откуда я родом. И это не из-за свежей постели! Интересно, а личность тела, в которое заселился, уничтожена полностью? Очень бы не хотелось конфликтовать. Если же мозг не поврежден, то ячейки памяти мне должны открыться, когда потребую поделиться воспоминаниями. Профессор убеждал, что знания перейдут от бывшего владельца, а собственные останутся. Звучало это бездоказательно, только ссылаясь на древнюю книгу, неизвестно на каком языке написанную. Кто ее перевел? Душнеев не смог ответить, он только выдержки показывал на русском и заявлял, что постепенно весь текст дешифрирует, но на это уходит много времени. Твердо обещал, что через пару лет во всем разберется. Вот только столько времени у меня не имелось.