Книжная лавка близ площади Этуаль - [4]

Шрифт
Интервал

Ровно в полночь город замрет (комендантский час), и последние тени растворятся в неизвестности.

Город, город, мой прекрасный, мой царственный город, какой ты неживой, какой притаившийся, как будто испуганный. Неужто это тебя зовут Парижем?!

Нет, Николь твердо знает: Париж не испугался, Париж не может испугаться налетевших из Германии жадных зеленых мух! Ночь надежно укрывает тех, кто… Тсс! Заткнись, девчонка, ты что, ополоумела?! Даже стены домов и те насторожили уши.

Нет Николь не таковская, ничего от нее не выведаете! Ей, например, очень бы хотелось вот здесь, сейчас выкрикнуть что-нибудь забористое по адресу бошей, нарушить оцепенение улицы, но она себя пересилит.

— Николь, что ты там делаешь? — Это голос старшей сестры. — Почему ты застряла?

Николь подцепляет специальным крюком рифленую железную штору. Ну, теперь немножко поднатужиться, и жалюзи поползет вниз. Последний взгляд на витрину. Николь презрительно фыркает: интересно, кому теперь нужны эти редкие старинные книги и гравюры, которыми торговали еще отец и мать, а теперь торгуют они с Жермен? Уж не бошам ли? Впрочем, однажды зашел-таки немецкий офицер и попросил показать ему эльзевиры. Вскоре он стал наведываться все чаще и чаще, и, конечно, дело оказалось вовсе не в эльзевирах, а в Жермен. Николь с ее длинным носом учуяла это первая и сказала сестре. Жермен тогда всерьез испугалась. Ох, что это за трусиха! Недаром Николь чувствует себя старшей и покровительственно относится к сестре. На их счастье, немца куда-то перевели.

Конечно, иногда заходят и старые клиенты лавки Лавинь. Этих любителей даже война, даже оккупация не смогли отвадить от книг. Например, профессор Одран. Профессор всю жизнь собирает книги по демонологии — о ведьмах и колдунах средневековья, о судах над ведунами. Всю жизнь Одран ищет клавикулы Соломона — формулы заклинаний и заговоров, "Гримуары" папы Гонория. Иногда он что-нибудь читает из этих книг Николь.

— Вот, душечка, послушай, что здесь сказано: "В Шотландии в течение семнадцатого столетия было сожжено более трех тысяч человек за колдовство. В тысяча шестьсот восемнадцатом году две женщины похитили перчатку лорда Росса и похоронили ее в земле. В заключении суда было сказано: "И, подобно тому как гнила перчатка, гнила и разрушалась печень этого лорда". Конечно, двух женщин немедленно сожгли на костре.

Николь смешны такие рассказы.

— Ваши инквизиторы, господин профессор, и в подметки не годятся эсэсовцам. Немцы давно утерли им нос. Средневековые пытки и костры — да это же пустяки в сравнении с "подвигами" гитлеровцев!

— Ты очень страшно и трезво рассуждаешь, дитя мое, — бормочет профессор. — Впрочем, ведь недаром утверждают, что устами младенцев глаголет истина.

И он закутывается в какие-то допотопные пледы, надевает на каждую руку по две-три перчатки, которые сестры успевают ему заштопать, пока он копается в книгах. Потом отправляется к себе домой.

И все-таки Жермен и Николь каждое утро открывают лавку, подметают пол, обмахивают перьевой метелкой книги, освежают витрину и садятся ждать покупателей. "Так нужно", — раз навсегда сказала Жермен, и это единственное, в чем ей не перечит младшая сестра.

Сейчас синяя лампочка под специальным козырьком чуть освещает толстые фолианты в переплетах из свиной кожи, раскрытые на старых гравюрах и заставках. Николь минуту смотрит, потом дергает изо всей силы за крюк, и железная штора с грохотом падает до самого тротуара.

— А теперь — засов у двери…

Николь поворачивается и вздрагивает. Плотно прижавшись к дверному косяку, стоят двое. Вернее, стоит один, а второй свисает с его плеча, как куль. В синем, брезжущем свете у обоих безглазые лица мертвецов, но, кажется, оба молоды. На них береты и длинные бесформенные куртки, какие носят рабочие в провинции.

— Мамзель, мамзель… мадам… — бормочет тот, что на ногах. Он хочет что-то сказать, но слова не идут у него с языка.

Николь приходит в себя. Видно, парни испуганы больше, чем она.

— Ну, в чем дело? — строго спрашивает она. — Что вам здесь нужно?

Но тут второй бесшумно скатывается наземь. Он скатывается, как большой тряпичный узел. Товарищ успевает только поддержать его голову.

Внезапно Николь слышит топот. Бегут сюда. Сейчас будут здесь.

Николь рывком распахивает дверь. Толкает того, который на ногах:

— Живее! Тащи его!

Парень с необыкновенной готовностью подхватывает упавшего, пыхтит прямо в затылок Николь. Николь успевает задвинуть засов у двери, взлететь по лестнице, выпалить Жермен:

— Спрячь этих за стеллажами. Сейчас сюда явятся. Видимо, боши. Только, ради бога, не делай такое лицо! Будь покойна, я их отважу.

Она хватает с качалки халат, ерошит рукой свою темную короткую гривку. И, когда раздается требовательный, безостановочный звон старомодного колокольчика, медленно, словно нехотя, спускается по лестнице и громко шаркает своими "Последними в жизни".

— Ну что там еще? Кого нужно? — спрашивает она зевая.

— Попрошу отворить. Комендантский патруль, — говорит за дверью корректный немецкий голос.

— Какой еще патруль? — Николь чуть приоткрывает дверь, видит рукав запорошенной снегом офицерской шинели, говорит капризно: — Что за спешка, майор Борзиг? Почему вы приходите на ночь глядя? Я отложила вам эльзевир, как вы просили, но приходите за ним завтра. Мы с сестрой давно спим.


Еще от автора Н. Кальма
Джон Браун

Биография аболициониста Джона Брауна (1800–1859).«Библия учит меня, что я не должен делать людям того, чего я не хочу, чтобы люди делали мне. Далее, она учит меня „помнить тех, кто в оковах, как будто бы и ты закован с ними“. Я пытался действовать согласно этому учению… Я верю, что мои действия… были правильными».


Дети горчичного рая

Сыщик Ньюмен и два его помощника перерывали на почте всю дневную корреспонденцию. Они разглядывали почерки в лупу, а некоторые письма вскрывали. Но сыщик не находил того, что искал, и потому раздражался. А когда ему попались конверты, надписанные еще не установившимся детским почерком, он даже отбросил их от себя.– Разбирай тут еще всякие каракули! – проворчал он со злостью. – Мало у меня, что ли, настоящего дела!И правда, в американском городе Стон-Пойнте у сыщика много дела. Он берет отпечатки пальцев у школьников, он вербует среди ребят шпионов, он выслеживает сторонников коммунистов среди бедноты, он должен во что бы то ни стало, по заданию своих хозяев, сорвать концерт знаменитого негритянского певца Джемса Робинсона.И всюду на своем пути сыщик сталкивается с благородным негритянским мальчиком Чарли Робинсоном и его черными и белыми друзьями.Хотите узнать, что сталось с сыщиком, с Чарли, певцом Робинсоном и другими людьми в американском городе Стон-Пойнте?Тогда прочитайте эту книгу.


Черная Салли

Книга для младшего и среднего школьного возраста о восстании афроамериканцев под предводительством Джона Брауна.Рисунки В.Высоцкого.


Сироты квартала Бельвилль

Роман.Издательство «Детская литература», 1974 г.Остросюжетная приключенческая повесть о парижских детях-сиротах, воспитанных французскими коммунистами.Рис. В. Гальдяева.


Пионерский музыкальный клуб. Выпуск 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вернейские грачи

От автора: …Книга «Вернейские грачи» писалась долго, больше двух лет. Герои ее существуют и поныне, учатся и трудятся в своем Гнезде — в горах Савойи. С тех пор как книга вышла, многое изменилось у грачей. Они построили новый хороший дом, старшие грачи выросли и отправились в большую самостоятельную жизнь, но многие из тех, кого вы здесь узнаете — Клэр Дамьен, Витамин, Этьенн, — остались в Гнезде — воспитывать тех, кто пришел им на смену. Недавно я получила письмо от Матери, рисунки грачей, журнал, который они выпускают, и красивый, раскрашенный календарик.


Рекомендуем почитать
Черный тюльпан

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий глаз Шивы

Фантастико-приключенческий роман «Третий глаз Шивы» посвящен работе советских криминалистов, которые на основе последних достижений современной науки прослеживают и разгадывают удивительную историю знаменитого индийского бриллианта, расшифровывают некогда таинственные свойства этого камня, получившего название «Третий глаз Шивы».


Фаэты

Роман «Фаэты» повествует о гибели пятой планеты солнечной системы из-за ядерного взрыва океанов, о судьбе уцелевших героев и их потомков.


Полдень, XXII век

«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем — и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».