kniжka - [26]
Наконец-то хоть какой-то звук, кроме собственного дыхания! Он услышал чей-то кашель. Женский кашель. Дверь в купе открылась, и внутрь вошла девушка. «Тиль», – сказала она и нажала на красную кнопку. Поезд наконец остановился. Было совершенно ясно по ржавому скрипу, что поезд остановился. В своём плотном, но воздушном в то же время, платье девушка направилась к выходу из купе. Платье было из проволоки, а девушка – как на той монете. Да, это была она, открыв глаза, он убедился. Но упустил время. Теперь оставалось только одно – выйти из поезда. Дверь была открыта в парк. Лето. Ратмир соскрёб немного ржавчины себе в карман. На память.
Теперь снова водили на прогулки. Трава светилась просто неистовым зелёным, как будто подтверждая, доказывая то, что он находится не где-нибудь там, а именно здесь, на Земле. Перебирая в руках кусочки крашеной ржавчины, он знал, что стоит ему закрыть глаза, как он увидит такую же траву, но… сиреневого цвета.
6
«А теперь – уборка!»
(В. Стократский)
Мы как раз успели. Настя приехала из СПб нам электричке. У меня был графитовый стержень из Италии, подарок сестры. Я всё время писал им что-то. На стенах, на поребриках. «Never forget the promises I get». Было жутко весело. Мы втроём зашли в магазин «Магнит» и купили большую бутылку пива. Готик рок! Как в компьютерной игре, где нет ошибок, мы их не делали. Не были в состоянии сделать. Дошли до площади Аврова и там присели у песчаной дорожки. Оставим прохожим, вот, десять рублей, эти пробки, окурки и этот волшебный грибок, который здесь вырос. Главное всё время что-нибудь пить. И курить. Тогда только и потребуется, время от времени, останавливаться. Мы вернулись в Брест, почти ничего не выпив, но изрядно навеселе. Это был один из тех дней, когда стоит лишь улыбнуться, и будешь смеяться сутки напролёт. У меня таких дней – большая часть жизни. Я, наверное, – дурак. Но зато то, что задумал Володя, было гениально. Мы с Настей помогали ему убираться. Что было интересного? Что-то там не так отпилил в подъезде, а до этого ещё ходил в «Магнит» (уже другой, на Красный проспект), а потом ещё состриг волосы (у меня тогда они были чёрные). Ушёл я только поздно вечером. Было темно. Две сумки с книгами и вещами на плечах. И вроде бы домой, но зашёл ещё к Юре с Лоей. Лои не было. А у Юры была очень весёлая компания.
7
Если аллегорически сравнить жизнь человека с погоней за зайцем, то Ратмир теперь гнался за двумя, с присущей подобной гонке безнадёжностью. Теперь он жил (если можно так сказать, потому что жизни, как таковой, ему не было) дома уже, и приходилось ему заботиться о себе самостоятельно. Во всём этом был один плюс – есть в другом мире ему не хотелось. Впрочем, вещи, которые он там наблюдал, отобьют аппетит любому. Чего стоит та сцена в парке, которую он наблюдал чуть ли не сразу по прибытии. Два человека в маскарадных костюмах разрезали бензопилой какого-то бродягу (чем-то отдалённо напоминающим бензопилу). Что поразило и окончательно «добило» его, это то, с каким безразличием ко всему происходящему относятся окружающие. Поезд ушёл давным-давно, но по рельсам, время от времени, проносился какой-то шорох. Ратмир надеялся убраться оттуда, из этого треклятого Тиля хотя бы пешком. Он прошагал так уже часа три, когда понял, что идёт по кругу, и здание, которое он приметил среди деревьев, где-то вдалеке, по правую руку от него, совершенно точно было тем же куполообразным сооружением, которое в начале пути он принял за взлетающий из-за горизонта воздушный шар. В надежде, что хотя бы там ему подскажут дорогу домой, он сделал первый отчаянный шаг в сторону странного дома.
8
Что же ещё? Что же ещё рассказать? Может быть про работу? Не всё же отдыхать. Но моя работа, она как бы сливается с отдыхом. Я гуляю туда-сюда, выписываю акты, иногда вылезаю на крышу. Я трубочист. Согласен, согласен – очень редкая профессия. Трубочисты (в основном и изначально) работают парами. Такая пара называется звено. Один внизу, другой наверху, на крыше. Теперь, когда появились мобильные телефоны, мы созваниваемся и просто говорим, сошёл ли груз, например. Недавно и Володя побывал трубочистом. А вот, к чему я. У меня-то звена нет. А работа бывает (бывает часто, что сижу и без работы). Я своей работой делюсь со своими друзьями. Чтобы не скучно было. В компании всегда веселее. Помню, как мы с Маратом, который у нас кажется финансовый директор сейчас, лазили по крышам школ и детских садиков в Сосновой Поляне. Он такой модный был, в кожаных штанах. Со Славиком работали, квартиры обходили, с Даником, который сейчас в тюрьме.
9
Ратмир смело ступал по сиреневой траве. Знал бы он, что его ждёт! Как он и предполагал, здание оказалось стеклянным. Со всем своим механическим безразличием дверь открылась перед ним, и он переступил порог. Всё вокруг было из разноцветного стекла. Стекла всех цветов радуги. Некого было спросить, и Ратмир открыл красную дверь. Пустой дом внутри пустого дома. Ничего и никого. Только красное стекло. Он шёл, но не слышал собственных шагов. Не услышал он и как к нему подошли. Зато почувствовал. Рука на его плече явно принадлежала девушке. Той самой, как выяснилось, когда он обернулся. Но их было трое. Три тех самых. Они улыбались ему.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.