Книжица наших забав - [3]
3
Эллебод, постельничий архиепископа Реймсского, послан был в Аррас. В полдень они со слугой приближались к какой-то роще. Слуга, ехавший впереди, заслышал шум, словно ржанье коней, звон оружия и воинский клич. Он поворотил назад и сказал Эллебоду, что и конь его, и он сам дальше идти боятся, что роща полна душами умерших и демонами и что он сам слышал, как они говорят: «Достался нам аршский приор, а скоро получим и архиепископа Реймсского». Эллебод советовал ему перекреститься и ехать дальше. Проезжая мимо рощи, он слышал неясные голоса, скрежет оружья и конское ржанье, а, вернувшись в Реймс, застал архиепископа при смерти. Из сего можно заключить, что его похитили эти духи и что кони, на которых скачут души мертвых, — на деле демоны, принимающие облик коней (Helin. De cogn. 12)[5].
4
В графстве Неверском жил да был один угольщик, бедный, но благочестивый. Однажды ночью он сторожил свой ров, где пережигал уголь, как вдруг откуда ни возьмись бежит голая женщина, а за ней — всадник на черном коне, с мечом в руке. Настиг он ее и поразил мечом; она упала замертво, а всадник, словно ему этого было мало, спешился и бросил ее в огненный ров, а потом достал ее оттуда, совсем спекшуюся, положил перед собой на коня и ускакал. Угольщик был всем этим чрезвычайно впечатлен. Видение стало повторяться ночь за ночью, и угольщик задумался и опечалился. Это заметил граф Неверский, неизменно чуткий к думам и чаяниям простых угольщиков, и заставил его рассказать, отчего это сегодня особенно грустен его взгляд, а услышав дивную историю, пожелал сам все увидеть. Он исповедался, переменил платье и пошел с угольщиком. В полночь услыхали они шум и увидели женщину, всадника, бегство и убийство. Всадник хотел уже ускакать, как граф именем Господним заклял его сказать, кто он таков. Тот приостановился и отвечал: «Я — ваш рыцарь такой-то, а эта женщина — жена того-то; она убила мужа, чтобы беспрепятственно со мной блудить; в этом грехе мы умерли и теперь за него казнимся: таково ее наказание, что каждую ночь я ее убиваю и сжигаю». — «А этот черный конь, — спрашивает граф, — он что такое?» — «А это сам дьявол, — говорит рыцарь, — который мучит нас непрестанно и несказанно». — «Можно ли вам помочь?» — «Можно, если молиться за нас, служить мессы и петь псалмы». — Таков, прибавляет Элинанд, был и конь, на которого сел злосчастный маконский граф (см. следующую историю) (Неlіп. De cogn. 13)[6].
5
Власть в Маконе держал граф[7], тиранически распоряжавшийся церковным добром, в насильствах и грабежах превзойдя всякого разбойника. Доныне жители указывают руины старинных церквей, из которых он изгнал служителей святой веры, обратив почитаемые и многолюдные места в запустение. Злоупотребляя властью, день ото дня он делался хуже, призывая на себя гнев Божий, а как беспутство его было не тайное, но откровенное и он досаждал Богу не со страхом, но с дерзостью, подобало и покарать его так, чтобы он сделался зримым примером для всех самовластительных злодеев.
Однажды в праздничный день, когда восседал он в своем дворце, а вокруг него теснилось множество народа, какой-то человек, никому не знакомый, въехал на коне в ворота и среди общего изумления подъехал к самому графу. Став пред ним, человек сказал, что хочет с графом поговорить, так пусть тот следует за ним. Граф, словно незримою силой стиснутый и не способный противиться, поднялся и вышел с ним вместе из дворца. У ворот он обнаружил оседланного коня; человек велел ему сесть в седло; граф послушался. Едва он взялся за поводья, конь полетел с места и на глазах толпы понес графа по воздуху. Весь город, растревоженный жалобным воплем, сбежался на невиданное зрелище: все глядели, как граф скачет по небу. Долго они слышали крик: «Помогите, граждане, помогите» и ничем не могли ему пособить, пока не пропал он из вида, по заслугам своим сделавшись навек сотоварищем бесовскому сонму. Тогда разошлись по домам, ужасным чудом наученные, что страшно впасть в руки Бога живого (Petr. Ven. De mir. II. 1)[8].
6
В ту пору как магистр Иоганн из Ксантена и магистр Оливье из Кельна проповедовали крест против сарацин в Утрехтском епископстве, был в тех краях один человек, по имени Готтшалк, промышлявший ростовщичеством. Вместе с прочими он принял крест, не из благочестия, но понукаемый окружающими. Когда по распоряжению папы Иннокентия начали собирать отступное со стариков, нищих и больных, этот Готтшалк, притворившись неимущим, дал за себя пять марок, обведя сборщика вокруг пальца: соседи потом утверждали, что с него и сорок можно было взять за милую душу[9], не пустив его деток по миру, как сам он представлял дело. Сидел этот несчастный в кабаке, гневя Бога и глумясь над Его пилигримами: вы-де, простаки, по морю пуститесь, деньги ваши спустите, жизнь свою ввергнете в тяжкие опасности, я же, сидя покойно дома с женой и детьми, за пять марок купил себе награду не меньше вашей. Но праведный Господь показал, сколь любезны Ему труды и издержки пилигримов и как ненавистен обман и злословие этого сквернавца.
Однажды ночью, когда он спал со своей женой, послышался на мельнице его, примыкавшей к дому, шум, словно от мельничного колеса. Ростовщик кличет слугу: «Эй, малый! кто это пустил мельницу? поди погляди, кто там». Слуга пошел и тотчас воротился. «Что там творится?» — спрашивает ростовщик. «Не знаю; такой на меня при дверях мельницы страх нашел, что я неволею вернулся». — «Да будь там и дьявол, — говорит ростовщик, — пойду посмотрю».
