Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [7]
Сербы имели шанс разрешить проблемы с хорватами с распадом австро-венгерской империи. Они могли включить свои этнические территории в состав Сербии, что позволило бы создать и отдельное хорватское государство. Нельзя было игнорировать тот факт, что в сознание хорватов уже давно была вложена идея о собственном государстве. К сожалению, тогдашние власти Сербии верили, что лучше иметь единое государство, чем Сербию и Хорватию как малые самостоятельные страны, что все противоречия между сербами и хорватами можно разрешить, если исходить из важности добрых отношений между ними как гарантии от возможных междоусобных войн в будущем, верили, что жизнь в общем государстве станет хорошей основой для сближения этих народов, так как считали их близкими, родственными и похожими, практически одним народом.
Власти, выступавшие за создание общего государства сербов и хорватов, слишком доверяли давнему заявлению хорватского Сабора[24] от 1867 года: «Сабор Триединого королевства[25] торжественно заявляет, что Триединое королевство признает сербский народ, который в нем проживает, как народ тождественный и равноправный с хорватским народом». Однако те же власти Сербии игнорировали и замалчивали сильное влияние на хорватов Анте Старчевича[26] и ему подобных, но нельзя было недооценивать столь радикальную пропаганду насильственного уничтожения сербов. К сожалению, власти сознательно умалчивали, что в войну 1914 года[27] служившие в австро-венгерской армии хорваты совершили массовые зверства против сербского населения в Подринье[28]. Власти знали об этом факте и не должны были его игнорировать. Кроме того, король Александр Карагеоргиевич[29] и правительство Сербии должны были знать о проблемах, требовавших глубже оценить последствия создания общего государства. В марте 1919 года регент Александр поручил начальнику Генштаба армии Королевства сербов, хорватов и словенцев[30], воеводе Живоину Мишичу[31] объехать Хорватию и лично доложить о тамошней политической ситуации. Посетив Загреб, Карловац, Огулин, Госпич, Глину, Сисак, Вараждин и Риеку, Мишич был глубоко разочарован поведением хорватских политиков и преисполнился огромным беспокойством за будущее Сербии в совместном государстве с Хорватией. Это он и сказал королю Александру:
«Все, что я видел и слышал, заставило меня глубоко пожалеть, что мы, по Божьей воле, обманывались разными идеями о братстве и общности. Все они мыслят одинаково. Это отдельный мир. Что ни предложишь, все без толку. Ничего сделать не получится. Это не те люди, на чье слово можно положиться. Это самый отвратный сброд на свете, который не будет доволен ничем, что ему не предлагай».
Король Александр спросил:
«Воевода, что нужно бы сделать?»
Живоин Мишич ответил:
«Я с этим покончил. Неминуемо нам предстоят два решения: полностью от них отделиться, дать им государство, независимое самоуправление, и пусть ломают голову как умеют».
«А границы?», — спросил король Александр.
«Границы будут там, где мы их проведем. Не там, где наши амбиции, но там, где об этом говорят история и этнография, язык и обычаи, традиция и, наконец, где народ сам своей свободной волей определит, и это будет справедливо и Богу приятно».
В тот же миг блеснула сербская самоотверженность, несвойственная высокой политике.
Король Александр констатировал:
«Итальянцы бы двумя руками это поддержали. Мы тогда хорватов просто бы толкнули в объятия итальянцев».
На это воевода Живоин Мишич ответил:
«Удачи им. Пусть они будут счастливы с хорватами. Я глубоко уверен, что мы с ними счастливы не будем. Эти люди, все подряд, прозрачные как стекло, ненасытные и до того лживые и двуличные, что сомневаюсь, есть ли на земном шаре еще большие подлецы, обманщики и эгоисты чем они […]. Не забудьте, Ваше Высочество, мои слова. Если так не поступите, уверен, что будете жестоко раскаиваться»[32].
К сожалению, принимая решения, связавшие и скрестившие судьбу двух народов, никто к фактам не прислушался.
Даже будь Живоин Мишич не прославленным полководцем, а заурядным обывателем, сегодня история признала бы его пророком. Он слишком хорошо знал, что народы не создают государства за один день. Сербы пять веков жили в рабстве и гибли, чтобы возродить свою державу, балканские войны и Первая мировая война давали им единственный шанс создать свое государство. Опытный полководец и воин быстро обнаружил «обман идей о братстве и общности». Об этом говорят и факты. Короля Александра убили хорваты. Во время Второй мировой войны хорваты вырезали миллион сербов в Хорватии и Боснии[33]. В войну 1991–1995 годов полмиллиона сербов изгнаны со своих территорий, доставшихся Хорватии, а еще тысячи сербов убиты. Около десяти тысяч сербов томятся в нечеловеческих условия в «их прекрасной стране»[34] лишь потому, что они — сербы и что соотечественники у них — хорваты.
Период первой Югославии обострил нетерпимость и умножил столкновения между этими народами. О бурных событиях того времени писали многочисленные современники, известные люди. Тогда шла жесточайшая борьба между сторонниками сохранения Югославии, и теми, кто стремился уничтожить ее любой ценой. Инициатор борьбы против существования единого государства — Коммунистическая партия Югославии (КПЮ)
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.